Но Паша выстрелил первым. Крутанул рукоять тросточки, как будто собирался вытащить клинок. Но крутанул сильнее и глубже обычного, и этим привел в действие сначала поворотный, а затем и спусковой механизм. Нарезной ствол открылся, из него вылетела мелкокалиберная пуля. Паша тренировался стрелять из своей тросточки, рука не дрогнула, и пуля вошла Ткачеву точно в глаз.
Но выстрелил и Ткачев, к счастью, неточно. Пуля попала в левое плечо, но, видимо, задела кость. От болевого шока Паша мог потерять сознание, но ему хватило выдержки обнажить и метнуть клинок. Убить пристяжного Паша не смог, всего лишь ранил, но пистолет выронить заставил. А к этому времени ствол Ткачева уже лежал на полу, мертвый хозяин выпустил его из рук.
Паша подобрал пистолет, навел на раненого, церемониться не стал, нажал на спусковой крючок, навсегда вычеркнув из игры еще одного врага, и пошел к воротам. А навстречу громила, и один, без Киры. Открыл калитку, вошел во двор и тут же получил пулю в живот. Вторым выстрелом Паша всего лишь добил его.
Пистолет с глушителем, тросточка также стреляла не громко, вокруг спокойно, на помощь никто не спешит. И внедорожник на обочине дороги напротив соседнего дома не привлекал внимания. Паша подошел, открыл дверь, собираясь выстрелить, но в машине только Кира, на заднем сиденье.
Он развязал ее, но из машины выбраться не помог. Дурно стало, сознания не потерял, однако на ногах не удержался. Кира выскочила из машины, помогла ему подняться, помогла войти во двор, сама едва не споткнулась о мертвое тело своего похитителя.
Кира усадила Пашу прямо на землю, спиной прислонив к опорному столбу.
– Я за аптечкой! – сказала она, махнув рукой на дом.
– Ствол!
Паша протянул ей пистолет, но Кира и не заметила этого.
Покойники ее не остановили, она метнулась в дом, принесла коробку с бинтами и антисептиками. Аптечка была и в машине, но им еще ехать, все может случиться, а дом – уже отработанная карта.
Кира стянула с него свитер, закатила короткий рукав футболки.
– Пуля навылет!.. Мрази!
– Уходить надо, – кивнул Паша.
– Сейчас, сейчас!..
– Но сначала покойников убрать.
– Как убрать?
– Я не хочу за убийство мотать.
– Их же много.
– Справимся…
Кира перевязала руку, сделала обезболивающий укол.
– Сейчас станет легче!.. А я пока приберусь!
– Ну нет…
Пока Паша поднимался, Кира обыскала своего похитителя, забрала у него ключи.
– От катафалка! – лихо усмехнулась она, подбросив и поймав связку.
Машину во двор загонял Паша, ворота открывала и закрывала она. Пока загонял тачку, боль в руке немного остыла.
На улице тихо, соседей не видно, не слышно, но мог появиться Рудик со своими бойцами, Паша не исключал такой возможности. Рудик заварил эту кашу, он знает адрес, может, он уже где-то рядом.
Паша торопился. В руке снова разгорелся огонь к тому моменту, когда они загрузили в машину последний труп. А еще катафалк вести надо, как бы сознание в дороге не потерять.
Вещи загрузили в БМВ, за руль которого села Кира. Паша завел катафалк, открыл ворота и обомлел, увидев Жанну. Она стояла в свете фар – в белом костюме, легкая, воздушная. Он даже подумал, что перед ним привидение.
– Какого черта?
Паша поднял правую руку, но пистолет он направлял не столько на нее, сколько на тех, кто мог находиться рядом и за ее спиной.
– Паша!.. Ну конечно, Паша! – Как-то уж очень подозрительно обрадовалась она.
– Ты от Рудика?
Паша повел головой, предлагая ей сойти с дороги.
– А я должна быть от него?
Жанна не уходила, но Паша все равно повернул к машине. Не сойдет баба – задавит, ему сейчас не до телячьих нежностей.
– Да, я от него!
Паша остановился, резко повернулся к ней.
– Улица Побережная, дом шестнадцать. Это я у Рудика в симке прочла. Полдня ехала. Предупредить тебя хотела.
– Поздно уже.
– Рудик еще в пути.
– Ну, тогда спасибо, – выцедил из себя Паша. Он готов был в любви Жанне признаться, лишь бы она исчезла.
– Я тебя не предавала… Рудик меня заставил… – Жанна чуть не плакала, глядя на него, и с дороги не сходила.
А еще Кира появилась, вышла из машины, встала рядом с Пашей.
– Это кто? – спросила она.
– Паша, я правда тебя не предавала, – зыркнув на нее, сказала Жанна. – Рудик сам бы узнал, где я тебя прятала.
– Ничего страшного, Зойка меня вытащила.
– Зойка… Я ничем не хуже… Видишь, я здесь! Потому что люблю…
Жанна не договорила. В груди у нее вдруг образовалась дырка, брызнула кровь. Пуля, прострелив ее насквозь, стукнула по машине.
Стреляли из темноты, из чего-то мощного, если пуля даже через глушитель смогла пробить тело насквозь. Паша понимал, что нужно бежать под прикрытие забора, машины, чего угодно. Бежать, пока не поздно. Но рядом стояла Кира, он не мог бросить ее.
И еще перед глазами встала Жанна. Юная пушистая шатеночка в банной тунике, с развратным телом, но невинной душой. «А меня Женя зовут!»… Может, она тогда на самом деле влюбилась в Пашу.
Он выстрелил, в ответ прилетела пуля, стукнула его в грудь. В глазах потемнело, но все-таки он снова нажал на спусковой крючок. И еще.
Вторая пуля также ударила в грудь, прострелив тело навылет. Паша чувствовал, что в спине дырка, но в панику не впал. И снова нажал на спусковой крючок. А стволы забугорные, в обойме с полтора десятка патронов. И он отстрелял их все, прежде чем опустился на землю.
Сознания не потерял. И не упал. Просто сел, прижимая ладонь левой руки к сквозной ране. Разряженный пистолет лежал рядом, чья-то нога отбила его.
– Ну что, все? – спросил Рудик.
Паша не мог поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
Кто-то прошел мимо него, где-то неподалеку залязгала затворная рама. Неужели Кира стреляет?
– Разберись! – скомандовал Рудик.
Паша не видел его лица, но заметил, что он левой рукой держится за правую руку, в которой пистолет. И обращался он только к одному своему бойцу. Может, больше никого и нет?
– Смотри, какие сю-сю, любит его! – передразнив Женю, презрительно и с обидой фыркнул Рудик.
Она ответить ему не могла, потому что лежала и стекленеющими глазами смотрела куда-то сквозь Пашу.
– Меня все любят. Потому что я человек. А тебя не любил никто. Потому что ты чмо по жизни.
Человек, который пошел за Кирой, вел огонь на ходу, заглушенные звуки выстрелов удалялись. Похоже, Кира убегала от него. Ствол у нее есть, возможно, выкрутится. А если нет, будет с Пашей на небесах. Он уже видел перед собой светящуюся лестницу, только не знал, спустили ее для него или подняли. Если спустили, то с небес, если подняли, то из ада. Где горел облитый бензином старший лейтенант Васюхин. Что ж, ад так ад. Даже хорошо, что попадет в ад. Кто-то же должен потушить этот живой факел.
– Смеется тот, кто смеется последним.
Поднимая правую руку, Рудик продолжал держаться за нее левой. Но