– Не знаю.
Паша пожал плечами, не понимая, как его угораздило откликнуться на риторический вопрос. Неужели нравится с Кирой болтать?
– Не знаешь, а мне жить как-то надо. А тут Галка со своими алкашами, давайте, говорит, лоха разведем. Денег у него много, отслюнявит как миленький, в ментовку не побежит…
– Я тебя понял, не продолжай.
– Если честно, я не хотела, но Галка уговорила.
– Не по-соседски это. Крысиным пометом попахивает, да? – поморщился Паша.
– Я-то не соседка, и Галка мне не сестра, так, знакомая…
– А кто сестра? Генка?
– Генка – сестра? Нормально!
– Если обидится, пусть заходит, я ему фаркоп в одно место вкручу. И тележку подарю. Воду возить.
– Тележка у тебя крутая, – усмехнулась Кира, глянув на окно, за которым стоял внедорожник.
– Эту тележку я оставлю себе.
– Ты же не думаешь, что мы с Генкой работаем?
– Мне все равно, с кем ты по ширме ходишь.
– Может, с тобой буду? – игриво улыбнулась Кира.
Чувственно глядя на Пашу, она подошла к нему, одной рукой мягко провела по его плечу, пальцы нежно скользнули вниз по груди. А пальцы левой руки забрались к нему в карман, выдернули ключи от машины.
Связка перекочевала из кармана в карман, Кира сдала назад, но Паша взял ее под локоток, губами попытался коснуться уха.
– Ух ты такой! – отступая, кокетливо улыбнулась она и сунула руку в свой карман, чтобы продемонстрировать свое искусство, но он был пуст. На губах уже играла ликующая улыбка, и она застыла, превращаясь в жалкую гримасу.
– Это ищешь? – Паша вынул ключи из своего кармана.
– Это ты обратно? – ахнула она.
– Ловкость рук, как говорится.
– И давно это у тебя?
– Не будем.
Паша вовсе не хотел выяснять, как Кира обучалась воровскому ремеслу, как и с кем работала, кому стелила, а без этого не обошлось. Может, и с «кумом» на зоне шерилась-машерилась… Нет, он не ревновал, просто не хотел окончательно в ней разочаровываться.
В кармане куртки зазвонил мобильник. Паша вышел в прихожую, вынул телефон-раскладушку. Звонил Хлопок.
– Паша, все путем, Ткач говорить с тобой хочет!
Ткач уже успел пожалеть о своем отказе платить в общак. Хлопок организовал свою охранную фирму, перетянул на свою сторону если не всех, то многих клиентов Ткачева. И телеге с кредитами мешал ехать прямо, палки в колеса вставлял. Девочек из саун, опять же, на себя перетянул. Игровые автоматы почему-то стали часто ломаться, слишком уж много развелось вандалов, особенно среди клиентов. Паша вложился в игорный бизнес, но с его автоматами почему-то ничего не происходило.
– В падлу мне с ним говорить, – скривил губы Паша. – Так ему и передай.
– Добро!
– А когда дожмешь, пусть проваливает. Нечего ему в нашем городе делать. Умер он для меня.
– А если не поймет? Умрет совсем, – спросил Хлопок и сам же ответил.
– Давай!
Паша сухо попрощался и разъединил связь. Плохо, что Хлопок знал номер его телефона. Ходили слухи, что по мобильнику можно отследить местоположение его владельца. Погрешность определения вроде бы большая, но Хлопок мог заслать на улицу своих людей и узнать место, где жил Паша. Все-таки хорошо, что у него несколько домов. Но сегодня он будет ночевать здесь. И не один, а с Кирой. А почему бы и нет? Может, она и воровка, но так и он далеко не ангел.
23
Один всего удар в печень, и крендель уже на полу. Не в нос же Гену бить, Кира выдраила пол в холле, а чужой труд нужно уважать. И руки свои беречь. Именно поэтому Паша пустил в ход свою тросточку. Стилет не расчехлял, зачем?
– Кого ты развести хотел, чертила?
– Гена, Паша в законе! – поспешила вставить девчонка. – Тебе фаркоп в задницу вставят, на зону попадешь! По самые бампера!.. И тебе, Слава!
– А я че, я ниче! – мотнул головой второй перец.
– Кому скажете про меня, друг другу вставлять будете, это я вам обещаю! – надвигаясь на Гену, предупредил Паша.
– Да все, все!
Паша выставил полудурков за дверь, а Кира осталась.
– Чего стоишь? Пошла давай, в баню! – Он почти ласково смотрел на нее.
– Там раздеваться или здесь?
Она как будто завороженно смотрела на него, но это всего лишь кривляние, Паша ничуть в том не сомневался.
– А это тебе решать, раздеваться или нет.
– Нет!
– Не решать?
– Не раздеваться!
Кира повернулась к Паше спиной, подошла к двери, за которой находилась лестница в подвал, остановилась. И посмотрела на него.
– Я не буду твоей блатной кошкой, – с виноватой улыбкой и мягко сказала она.
– И не надо.
– И в бане уберусь. За десять тысяч в месяц, – сказала она, вопросительно глядя на него.
Паша в знак согласия кивнул, договор остается в силе. А блатная кошка ему не нужна. Ну, если только в исключительных случаях. И то как сообщница по воровскому делу. А как проститутка Кира отпадает. Проститутками он сыт по горло.
Кира спустилась вниз, Паша вышел во двор, проверил замок на воротах, запер калитку, заглянул в гараж, не скрывается ли кто там. Вошел в дом, поднялся на второй этаж и долго смотрел на улицу. Не заметил ничего подозрительного. И чуйка молчала.
Боялся он смерти или нет, но сегодня точно умирать не хотелось. Кира, может, и не достойна доверия, но к ней уже тянуло невыносимо. Паша начинал вибрировать изнутри от одной только мысли, что может случиться сегодня между ними. Гена не появится точно, Галке здесь делать нечего, они с Кирой вдвоем, есть виски, коньяк и вино, а запустить баньку – дело нехитрое.
В подвал он спускался, не исключая подвоха. Кира могла оказаться засланным казачком, но возбуждала его не опасность, а кое-что другое. Напрямую связанное с этой удивительной девушкой. Казалось бы, ничего необычного в ней, а скулы от предвкушения предстоящего сводит.
В предбаннике приятно пахло сыростью, как после влажной уборки, полы чистые, все на местах. На столе только солонка с перечницей да пустая пепельница. В открытом шкафу пивные кружки, стаканы, рюмки, бокалы, захотелось холодненького, но погорячей.
Дверь в сауну закрыта, Паша затаил дыхание, пальцами сжимая ручку. Он откроет дверь, и Кира выстрелит в него. Или вилами в живот ударит. Он не исключал диверсии, но дверь все-таки открыл. И получил удар… по глазам. Кира стояла совершенно голая с тряпкой в руке. И как ни в чем не бывало смотрела на него.
– Да вот, убиралась, жарко стало.
А камин включен, в сауне действительно жарко. Неудивительно, что Кира без ничего… Или удивительно?..
– Необыкновенная, – проговорил он, отвечая на свои же вопросы.
Думал, Кира обычная, а нет, фигура у нее просто потрясающая, кожа гладкая, упругая. И ни единой татуировки. Грудь, живот, бедра – пропорции просто ошеломляющие. А внизу живота заросли девственного леса, не брилось там, не выщипывалось, может, поэтому Пашу бросило в жар от перевозбуждения. Это у проституток все гладко и ровно, но Кира не такая. Может, у нее и не было ничего ни с кем.
– Что?.. Ой!
Кира как будто только что заметила, что на ней ничего нет. Но смутилась не очень. И лукаво улыбнулась. Ну, конечно же, она разделась для него. Но если он не хочет принимать ее игру, скатертью по морде.
– Веник запарила? –