С Зойкой понятно, она удачно вышла замуж, а Жанна, получается, сама себя сделала… Или она тоже замужем? Обручального кольца не видно, но все возможно.
– Все хорошо. Если не считать, что ты двери в моих номерах портишь, – мило улыбнулась она.
– Не только двери.
– А что?
– Я не говорил за тебя с Линьком. Не подписывался за тебя.
– Нет? – искренне удивилась Жанна.
– Нет.
– Ты не поверил мне? – Она возмутилась, но при этом смотрела на Пашу так, как будто не могла оторвать от него глаз.
– Не поверил. Я подумал, что ты подыграла Зойке. Откуда она могла узнать, что мы встречались с тобой тогда на Электрозаводской?
– Не знаю.
– И я не знаю. Знаю только, что Зойка ушла от меня.
– Ты подумал, что она меня подговорила?.. И ничего не сказал Линьку!
– А потом меня пытались убить. На Комсомольской. И я даже знаю, кто это сделал.
– Кто?
– А ты не знаешь?
– Нет, – Жанна не отвела глаз.
– Дело в том, что у меня с этим человеком война. Я пытаюсь убить его, он пытается убить меня. Поэтому и липовая ксива. Поэтому и задвижка на двери.
– Теперь я понимаю.
– А я не понимаю. Зачем ты здесь, не понимаю, – Паша хищно сощурил глаза, пытливо глядя на Жанну.
Выглядела она восхитительно, но это не гарантия ее неподкупности.
– Ты думаешь, что меня кто-то подослал? – Ее голос дрожал от возмущения, обиды и страха.
Но при этом Паша не чувствовал сожаления в ее взгляде. Она не винила себя в том, что так неосторожно сунулась к нему.
– Я должен просмотреть все варианты.
– Но это действительно моя часть гостиницы, я часто здесь бываю, сегодня вот подъехала, смотрю, ты заселяешься… Да у меня и офис здесь есть… А лучше спустись на ресепшен, спроси у любого, хоть у охранника, тебе скажут, кто я такая… У меня бизнес, у меня недвижимость, с какого счастья мне под твою Зойку впрягаться? – распалилась Жанна.
– А почему под Зойку? – удивленно повел бровью Паша.
– Ну ты же сам сказал… – нахмурилась она. – Сначала Зойка ушла, потом на тебя покушались. И этот же человек угрожает мне.
– Зойка угрожает?
– Ну, может, не сама Зойка, муж у нее человек серьезный…
– Думаешь, он хочет меня завалить?
– Да я откуда знаю! Что ты мне продаешь, то я и покупаю!
– А муж у Зойки человек серьезный…
Чуронов еще в девяносто втором году основал свой банк. Нажился на махинациях с валютой и на законных основаниях занялся грабежом родины. В нефтянку через залоговые аукционы влез, в металлургию, сейчас он уже миллиардер. Но так и Туков птица его полета, и черная металлургия под ним, и цветная. Это Паша кроме звезд под ключицами ничего не имеет, но так он и не жалуется. И судьбу свою менять не хочет… Хотя, может, и выбрал бы для себя другой путь, верни его на пятнадцать лет назад.
– Что ты о нем знаешь?
– О ком, о Чуронове? Что я могу о нем знать? Ну, слышала…
– А с Зойкой пересекалась?
– Да как-то нет… А что?
– Зачем ты меня хотела увидеть?
Паша взял второй стакан, налил коньяку и себе, и Жанне.
– Ну как зачем? – от смущения у нее заметно порозовели щеки. – Увидела, захотела… Даже как-то неудобно… – Куда-то в сторону, в смятении улыбнулась она.
– Неудобно на потолке спать.
– Неудобно признаваться… И набиваться…
– На что набиваться? – Паша подал ей стакан и при этом смотрел прямо в глаза, как будто внушал ей мысль, что нужно раздеться и лечь. Не укрываясь. Когда-то Жанна делала это с удовольствием. Хотела его, билась в оргазме как рыба, выброшенная на берег. Но все изменилось, Паша уже далеко не так хорош, как раньше, во всяком случае, для нее, для женщины, над которой не властны годы. Он уже старый для нее, вряд ли она хочет его так же страстно, как раньше. А может, и не хочет, но вынуждена разыгрывать страсть. Вот он и посмотрит, как она себя сейчас поведет. Сколько искренности в ее поведении.
– На что… – тихонько хихикнула Жанна и стыдливо глянула на Пашу, как молодая жена на своего мужа в первую брачную ночь. И можно уже, но совесть еще не совсем позволяет.
– Ты хотела меня… увидеть… – Паша обнял ее за талию.
Она заметно напряглась, как будто желала оттолкнуться, но даже не дернулась. Выпила, глядя ему в глаза, и медленно-медленно потянулась к нему.
– Увидела. Осталось только победить.
– Думаешь, я смогу? – зашептала Жанна.
– А вдруг? – усмехнулся Паша.
Он поцеловал Жанну в губы, и она обмякла в его руках, но долго удерживать ее не пришлось. Кровать в одном шаге от них, она покорно легла на спину. Стаскивая платье, Паша вспомнил, как задирал на ней юбку, как она скакала на нем, впрочем, напряжение накала зашкаливало и без того. Бедра у нее такие же узкие, как раньше, ноги тонкие, но крепкие. За спиной зеркало, хотелось бы глянуть, как она смотрится под ним, но это голову поворачивать надо, а у него уже нет сил терпеть. Дорожка расчищена, осталось совсем чуть-чуть.
Сразу войти он не смог. Жанну вдруг заколотила крупная дрожь, она сжалась, со сдавленным стоном сдвигаясь в сторону от него. Легла на бок, сворачиваясь калачиком, и снова, как тогда, прошептала: «Капец!» Но именно это хотел крикнуть и Паша. Он лег сбоку от нее, пристроился и с разгона втерся в новую жизнь, которая наконец-то началась. Женя приветствовала его во весь голос, не стесняясь больше ни себя, ни тех, кто за стенкой.
19
Челядь может работать и ночевать во дворце, но рано или поздно лакей вернется к своей семье. И даже возьмет выходной. А день сегодня просто отличный, июнь, солнце, тополиный пух не раздражает. Москва нарядная, гулять по Арбату одно удовольствие, Рудик сияет от счастья. И жена у него красивая, и сын точная копия отца, маленькие глаза, длинная шея, и у него такое же подспудное желание въехать в рай на чужом горбу. Рудик всю дорогу вез пацаненка на своих плечах. Но вот мальчишка захотел в туалет, мама увела его, а отец остался доедать его мороженое. Сейчас Рудик думал о чем угодно, но только не о своем боссе и проблемах, связанных с ним.
А проблемы возьми да навались. Паша подошел к нему сзади, легонько тронув за плечо. А мог и нож в почку всадить. Именно об этом и говорили его глаза, когда Рудик повернулся к нему.
– Паша?!
Рудик явно не ожидал его здесь увидеть, от страха кровь сошла с лица. Он знал, с кем имеет дело, Паша мог ударить его ножом в любой момент. В живот, в сердце, в горло, куда угодно. Паша умел и не боялся убивать, и Рудик точно это знал. Страх буквально парализовал его. Если под пиджаком у него скрывался ствол, то достать его возможности нет. Рудик понимал и это.
– Ну здравствуй, Миша!
– Рад тебя видеть, Паша.
– В гробу ты хотел меня видеть, Миша. Но не вышло. И не выйдет. А вот у меня выйдет. Сначала убью тебя, а потом твоего босса.
– Паша, за что? – От страха и волнения у Рудика пересохло горло, он пытался сглотнуть слюну, чтобы промочить, но не получалось.
– Ты знаешь за