– То, что я только что своими глазами видел. Я и весь персонал. Ты с Демьяном Романовичем роман закрутила?
– Не просто роман.... надеюсь…
– Почему ты мне ничего не сказала?
– Это произошло так стремительно, я просто не успела. Но собиралась, вот прямо сейчас, клянусь.
– Значит, и цветы это тоже были от него, да?
– Угу… ”
Собственно, наш разговор получился коротким. Время до планерки поджимало. Наташка недобро поглядывала, но сказать что-либо не решалась. Видать, Демьян ее конкретно “прищучил” в прошлый раз.
Да и Бадди ничего объяснять не пришлось. Тетушка Фло постаралась. Успела промыть ему мозги, выложив ему свои “замечательных” планы на наш с ее сыном союз прямо после вчерашнего завтрака. Попросила парня отойти в сторонку и не мешать. Бад говорит, что женщина была предельно вежливой, но, зная Флоренцию, сомневаюсь. Скорее, яростной и настойчивой.
Хот такой ее “выпад” был вполне ожидаем. В духе Фло. И я даже благодарна ей за это. Что своей поспешностью и умением сунуть нос в чужие дела она избавила меня от долгих объяснений с парнем, чье сердце я так не хотела разбить.
Но разбила. Случайно.
Нет, он не закатил скандал. Бадди воспринял наши с Демьяном отношения спокойно, без осуждения, порицания и даже слегка философски. И это выбило меня из колеи еще хуже, чем если бы он орал! Парень без истерик, без упреков и обвинений, просто сказал:
“– Я счастлив за тебя, Фис. Правда.
– Ты шутишь?
– Нет, – озарила открытое лицо улыбка с очаровательными ямочками на щеках. – Я, конечно, успел настроить собственных планов на нашу с тобой жизнь, и вообще, кажется, влюбиться в тебя успел. Но сердцу не прикажешь. Я все понимаю.
Сказано это было так спокойно, даже примирительно. Оставалось только восхититься его выдержкой и откровенным самопожертвованием ради той, которую полюбил.
– То есть ты на меня не обижаешься?
– Глупости, на что тут обижаться?!
– Ну… мало ли.
– Ты мне ничего не обещала, мы вообще с тобой знакомы считанные дни. Да и, видимо, я сам в какой-то момент очень сильно протупил, Фис, – рассмеялся парень, неловко ероша пятерней свои кудри, – сам тебя упустил, что ж… – сказал бодро, а в глаза- то ледяной корочкой застыла печаль.
– Прости, Бад. Я правда не собиралась тебе врать!
– Ничего. И ты главное, это… Фис, не слушай тех, кто болтает ерунду. Они просто тебе завидуют…”
Я его вроде как обманула, а он еще и меня вроде как подбодрил и поддержал.
У-у-уй…
Бад оказался таким благородным парнем!
А я козой.
И от этого сейчас на душе было хмуро и тоскливо. И так же хмуро и тоскливо было все последующее утро.
И на обеде. Где мы со Светкой почти не разговаривали. Она была в таком же плохом настроении, как и я, ляпнув вскользь, что снова ее Коля начудил, но отметила, что за меня она безмерно рада. После же, дожевав остатки еды, которая сегодня казалась ужасно безвкусной, мы разошлись, как в море корабли, по своим рабочим местам.
Удручал меня этот контраст: счастливое утро – унылый день. Желание найти Демьяна и заставить меня крепко-крепко обнять росло с каждым часом в геометрической прогрессии.
Но до встречи было далеко. Номеров сегодня было как никогда много, и почти все планировалось сдать прибывающим гостям.
Пару раз за день я встречала в коридорах отеля несущуюся сломя голову девчачью банду во главе с Доминикой с едва поспевающей за девочками Флоренцией. Ника радостно махала мне, а то и вовсе подлетела с обнимашками и тут же уносилась дальше за своими новыми подружками.
В эти моменты на душе становилось чуточку светлее.
К уборке последнего на сегодня номера я приступила за полтора часа до конца рабочей смены. Время до встречи с Нагорным стремительно сокращалось, настроение шло в гору.
Быстро расправившись с коврами и полами, я застелила постель и смахнула пыль с поверхностей. Красиво расставила подушки на кровати и уже собиралась идти в ванную комнату, прихватив с собой моющие и тряпку, когда в номер кто-то зашел.
Сердечко дрогнуло. Надежда затеплилась.
Может, Демьян? Или Ника?
Но как быстро все внутри загорелось и улыбка растянулась на губах, так же быстро все потухло, когда в гостиную вошла Наташка.
Взгляд свысока, подбородок почти что потолок царапает, спина ровная, словно стальной прут проглотила. И руки скрещены на груди, не предвещая ничего хорошего. Ее типичная поза, когда кто-то из подчиненных провинился.
Вот только где на этот раз?
Я было сжалась, плечи поникли, и сердце от страха понеслось. Но тут же пришлось себя отдернуть.
Так, спокойно, Ветрова! Эта краля уже получила однажды по шапке, и думаю, второй раз откровенно лезть в занозу начальница не будет. Поостережется Нагорного.
Поэтому нужно для начала узнать, каким шальным ветром ее сюда занесло, а уже потом разбираться по ситуации.
– Наталья Леонидовна? – спросила я, голос не дрогнул. – Что-то случилось?
– А разве с вами может быть иначе, Анфиса Олеговна? – ухмыльнулась супервайзер. И эта ухмылка мне не понравилась.
Хочет поиграть? Хорошо. Я тоже себя не на помойке нашла.
– Вроде бы сегодня я ваз не разбивала и букетов не получала, чтобы вы на меня озлобились, Наталья Леонидовна, – улыбнулась я, пряча руки за спиной.
– Ты права. Тем и любопытней твое удивительное умение каждый раз находить новые возможности, устроить нашему отелю проблемы.
Нет, она издевается? Я вспомнила весь день от и до. Начиная от выхода из подъезда собственного дома и заканчивая ее появлением в номере. Хоть убейте, я не понимаю, где на этот раз могла напортачить.
– И с каждым разом проблемы глобальней, – договорила Наташка, трансформируя свою ухмылку в жуткую гримасу.
– И что на этот раз я сделала?
Но ответить мне женщина не успела.
В номер широким размашистым шагом влетел седовласый мужчина в годах. В презентабельном костюмчике с иголочки и с бешеным взглядом. Пролетел через коридор и, влетев в гостиную, остановился у Наташки за спиной с вопросом:
– Где она? Где эта воровка?! – грозный рык, пробирающий до костей. И тяжелый, гневный взгляд, устремленный на меня.
Я дышать перестала. К месту приросла, смотря абсолютно тупым взглядом на этого явно “дорогого” гостя и пытаясь понять, что он сейчас сказал?
Воровка?
Кого он назвал воровкой?
– Что происходит? – прохрипела я, до боли пальцами сжимая пластиковую бутылку с моющим средством.
– Это ты! – ткнул мужчина пальцем в мою сторону. – Ты их украла, мерзавка!
– Я? Украла?! Я ничего не крала! О чем вы вообще говорите?!
– Не прикидывайся невинной овцой.
– Но я правда не понимаю!
– Ты воровка, и ты за это ответишь! – ткнул пальцем в мою сторону мужик.
– Давайте не будем так голословны, – примирительно подняла руки Наталья.
Вроде заступилась, но при этом я четко поняла: нет у меня защитника в этой ситуации. Она, скорее, будет в рядах первых, кто решит меня потопить.
Жуткое чувство несправедливости и безысходности!
Сердце зачастило. Мне стало тяжело дышать. Кровь в висках чечетку отбивала, и нервы танцевали канкан. Взгляд мужика становился все чернее и чернее. Заставляя пятиться назад. Такой может и ударить. Такой может все! Лицо исказила ярость, а глаза налились злобой. Смотрел он на меня, как на зарвавшуюся муху, севшую на его дорогущий пиджак от Армани. Муху, которую одним молниеносным движением своей ручищи этот “господин” способен прихлопнуть.
– Я ничего не понимаю! – воскликнула я.
– Сегодня у господина Робинсона пропали дорогие золотые запонки, Анфиса, – сказала ледяным тоном Наталья. – Подарок его горячо любимой жены. И он этим фактом… весьма огорчен.