Автономов же после этой истории решил, что из Германии ему лучше уехать.
Интересные наблюдения об Автономове оставил лично знавший его деятель антисоветской эмиграции первой волны, писатель Сергей Фрёлих в своей книге «Генерал Власов: русские и немцы между Гитлером и Сталиным»:
В Мюнхене он регистрировал всех, кто присоединялся к его «приходу» и выписывал им официальную охранную грамоту, которая гласила: «Господин такой-то с женой и семьей принадлежит к русскому католическому приходу в Мюнхене. Все они состоят под охраной Святейшего Престола». Большая печать с ключами Ватикана и соответствующая подпись закрепляли этот документ.
Такая охранная грамота сама по себе не имела ценности, но считалась в то время полезным документом. Люди так желали ее получить, что за ней стояла двойная очередь от Рентгенштрассе, 5, до площади Галилея. Жители Мюнхена знают, что это весьма порядочное расстояние.
За каждую охранную грамоту Автономов взимал 50 рейхсмарок, которые тогда было весьма легко мобилизовать, если учесть, что коробку сигарет на черном рынке продавали за 1000 рейхсмарок. На основании такого громадного спроса Автономов мог каждую неделю докладывать своему начальству о больших успехах. Его «приход» рос, как гриб после дождя, а возможно, и еще скорее…
После того, как наплыв прозелитов к этой «русской католической церкви» стал ослабевать, немедленно возник новый проект. На этот раз собирали желающих, которые проявляли интерес поселиться на землях, принадлежащих Ватикану в Аргентине. Для покрытия расходов взималась такса в 200 рейхсмарок, желающие регистрировались, и деньги поступали.
В конце 1940-х годов Автономов, сколотивший неплохой капитал на охранных и прочих филькиных грамотах, добился у Ватикана назначения в Аргентину. Его направили туда для работы среди русских беженцев в качестве так называемого ритуального митрополита без юрисдикции. Но этот статус его быстро перестал удовлетворять, и из Аргентины он отправился в США, где и провел остаток жизни, Он скончался в 1979 году в скромном сане простого священника, на этот раз — Русинской греко-католической церкви.
Тайны домового храма русской императорской семьи
Бежал, поймали, завербовали
Упомянутый в предыдущей главе Сергей Фрёлих достоин более подробного упоминания, тем более что и он однажды поучаствовал в шпионской операции, связанной с церковью.
В июле 1946 года Фрёлих был привлечен в Германии к работе на ЦРУ в качестве агента. Его завербовали после того, как он бежал из американского лагеря, но был пойман. Одно из заданий Фрёлиха состояло в том, чтобы уговорить работать на ЦРУ игумена Пантелеймона (Рогова).
Этот русский священник одновременно служил в Мадриде, в домовом храме великого князя Владимира Кирилловича Романова, и периодически, наездами, — в Берлине. В Германии он, как правило, проводил службы, когда великий князь покидал Мадрид. Игумен мог представлять большой интерес для ЦРУ как источник информации о жизни русского императорского двора в изгнании.
«Я передаю привет
от Великого князя Владимира»
В августе 1954 года отец Пантелеймон встретился с Фрёлихом в Мюнхене. После долгой беседы священник сказал вербовщику, что готов вступить в контакт в Берлине с «соответствующим доверенным лицом американцев». И пред-дожил использовать пароль: «Я передаю привет от Великого князя Владимира».
Но рассекречен пока только один документ — о начале вербовки. Данных о работе Пантелеймона на американскую спецслужбу нет. Возможно, ее и не было. В 1957 году Пантелеймон был возведен в сан архимандрита и уехал служить в Бизерту (Тунис). А с Фрёлихом со временем ЦРУ прекратило сотрудничество, посчитав его некомпетентным и неэффективным.
Русская мечта хорватского иезуита
Противоречивые ярлыки
Никто точно не знает, когда и где он родился и где умер. Кто-то уважительно называет его интеллектуалом, а кто-то неприязненно — авантюристом. Кто-то — участником Словацкого антифашистского восстания, а кто-то — предателем. Кто-то видит в нем образец священника, а кто-то — служителя антихриста. Рассекреченный документ ЦРУ, возможно, восполнит некоторые лакуны нашего представления об этом священнике, которого всю жизнь влекло к Советскому Союзу.
Имя, данное этому человеку при рождении, — Степан Томислав Поглайен. Он родился 8 сентября 1906 года, по одним данным — в черногорской Подгорице, по другим — в маленькой деревне недалеко от хорватского города Нашице. Рос в семье учителей. В шестнадцать лет поступил в орден иезуитов в Травнике, потом изучал философию, социологию и теологию во Франции и набирался знаний в Бельгии, в престижном католическом университете Лувена, где и был рукоположен в 1935 году.
Во время пребывания в Бельгии углубленно изучал философию христианской личности, разработанную французом Эммануилом Муниером, который выступал за приоритет человека, а не государства в извечном противостоянии этих основ бытия. Большое влияние на формирование личности Поглайена и его представления о возможностях христианской миссии оказал опыт участия в движении Jeunesse Ouvriere Chretienne («Рабочая христианская молодежь»), основанном в 1925 году бельгийским священником (впоследствии кардиналом) Жозефом-Лео Кардейном.
К этому времени Поглайен знал уже не только латынь, но и немецкий, французский, итальянский, английский и русский языки. Он преподавал социологию в Загребском философском институте, был одновременно профессором социологии и нравственного богословия в учебном заведении иезуитов в Сараево и редактировал богословский журнал. В своих лекциях и статьях он критиковал идеологии, противоречащие христианскому мировоззрению — фашизм, нацизм и коммунизм.
В соответствии с Фатимскими пророчествами…
В 1941 году Хорватия стала полуфашистским государством с немецкими и итальянскими оккупационными зонами. Вольнодумцем-священником Поглайеном заинтересовались гестапо и местная служба безопасности. С ним провели «профилактическую беседу», и Поглайен был вынужден «уйти в тень»; более того, он стал называться девичьей фамилией своей матери — Колакович. Это, впрочем, не помогло, и в 1943 году ему пришлось перебраться в Словакию.
В Братиславе он создал множество христианских кружков, в которых преподавал философию и другие гуманитарные науки через призму католической догматики, а кроме того учил желающих основам первой помощи больным и раненым, так как у него было еще и медицинское образование. Здесь он также создал подпольную общину католиков-мирян «Rodina» («Семья»), одним из первых членов которой стал Владимир Юкл, впоследствии известный богослов и общественный деятель. Юкл так вспоминал о своем старшем наставнике: «Его главным устремлением была евангелизация