В 1975 году против Трифы было возбуждено дело по обвинению в том, что при въезде в США он скрыл свое членство в «Железной гвардии». Потом появилось обвинение в сокрытии им своей причастности к кровавому еврейскому погрому в Бухаресте. В вину Трифе ставилось также то, что он, указав в анкете о своем интернировании в нацистский лагерь, не уточнил, что пользовался там привилегиями.
В ноябре 1976 года Трифа был исключен из состава Национального совета церквей США. Начались судебные разбирательства. В 1979 году всплыла фотография Трифы, сидящего в коляске мотоцикла с пистолетом в руке; рядом — за рулем и на заднем сиденье — тоже вооруженные люди. Важную информацию следствию предоставили главный раввин Румынии Мозес Розен и генерал румынской госбезопасности Ион Пачепа (в 1972–1978 годах он был заместителем начальника внешней разведки Румынии, а в июле 1978 года бежал в США, где получил политическое убежище. — А. К.). Они однозначно признали в Трифе провокатора, призывавшего в Бухаресте к расправам над мирными людьми, и активного погромщика.
Из Румынии в США стали поступать улика за уликой: среди них были фотография Трифы в нацистской форме и тексты его речей и статей. Трифа заявлял во время судебных заседаний, что не стесняется своего прошлого: он, мол, делал то, что, по его мнению, было во благо граждан Румынии. При этом отрицал свое авторство фигурировавших в судебных заседаниях текстов.
В 1980 году ФБР, впрочем, по-прежнему не исключало того, что в нападках на архиепископа есть некая теневая подкладка, в которой спрятана банальная борьба за власть и собственность. Об этом, например, говорит доклад от 16 апреля 1980 года. Конфиденциальный «источник», осведомленный о работе внешней разведки Румынии, сообщил: официальный Бухарест намерен либо склонить Трифу к общественной поддержке коммунистического правительства Чаушеску, либо, если этого не получится, сместить архиепископа с трона и посадить на него своего человека.
Действительно, на Трифу пытались воздействовать сотрудники посольства Румынии (или, возможно, разведчики под дипломатическим прикрытием), шантажируя информацией о членстве в «Железной гвардии». Но безуспешно: бывший погромщик не желал уступать свое место кому бы то ни было. При этом он категорически отказывался поддерживать авторитет румынского коммунистического диктатора Чаушеску среди румынских эмигрантов и прихожан.
Персона нон-грата
В том же 1980 году Трифа, будучи уже не в силах опровергать компрометирующие свидетельства и материалы, отказался от американского гражданства. В 1982 году он уехал по собственной инициативе в Португалию, дабы избежать позорной депортации из США. Таким образом, Трифа фактически признал свою вину.
Но осенью 1984 года официальный Лиссабон заявил, что пребывание румынского архиепископа на территории Португалии нежелательно. Трифа был объявлен персоной нон-грата, однако успешно опротестовал это решение в Верховном административном суде Португалии.
Он дожил свой век в Португалии и в 1987 году скончался от сердечного приступа в курортном городке Эшториле.
В этом же году на Манхэттене умер врач Чарльз Кремер, который первым бросил вызов преступнику, сменившему портупею на церковный омофор.
«Царевич Алексей» и план похищения кардинала
Их венчали не в церкви
30 сентября 1964 года жители многоэтажного дома в Нью-Йорке с недоумением и тревогой прислушивались к тому, что происходило за стеной. Звучал зычный распевный голос, слова были русские: «Венчается раб Божий… рабе Божией… во имя Отца и Сына…» Странно: ведь за стеной — не храм и не театр, и живет там пышноусый красавец… Соседи ничего не понимали.
А в квартире за стеной проходило самое настоящее венчание. Под позолоченным венцом стоял затянутый во фрак крепкий, немного полноватый мужчина, называвший себя русским царевичем Алексеем, избежавшим казни при расстреле царской семьи. Новобрачной была протестантка, немка Ингрид Кампф. Но обряд проходил православный. Присутствовала сестра усача — великая княжна Анастасия, — во всяком случае, так она представлялась, хотя многие знали ее как Евгению Смит.
Проводил венчание протопресвитер Георгий Граббе, — секретарь Зарубежного Синода, который впоследствии станет епископом Вашингтонским и Флоридским Григорием. Вероятно, в тот момент он недооценивал последствия того, в чем принимал участие. Уже на следующий день известие о венчании вызвало бурный скандал в РПЦЗ. Готовившаяся в том же 1964 году канонизация царской семьи была отложена (и была задержана по этой причине на семнадцать лет): ведь возникли сомнения в смерти детей Романовых.
Тот, кто называл себя наследником русского престола, на следующий после венчания день был расстроен: утренние газеты упорно не желали называть его царевичем Алексеем, а именовали Михаилом (или на польский манер — Михалом) Голеневским.
В сопровождении агента спецслужбы
С начала 60-х годов прошлого века о Михаиле-Михале Голеневском писали и «желтые», и серьезные американские газеты. Во многих интервью он утверждал, будто бы большевистский палач Юровский даже и не намеревался расстреливать в подвале Ипатьевского дома семью Николая II, а совсем наоборот: помог всем скрыться и даже сопроводил переодетых беглецов до самой границы и помог ее перейти. После этого окольным путем, через Турцию, Грецию и Австрию, спасенная венценосная семья добралась до Варшавы, где и обосновалась. Голеневский поведал журналистам, что Николай II якобы работал в польской столице трамвайным кондуктором до самой своей кончины в 1952 году, а имя наследника (то есть его имя) бывший русский царь сменил из соображений безопасности. Так Алексей Романов стал Михаилом (Михалом) Голеневским.
Журналисты просили Голеневского объяснить его относительную молодость — ведь царевич должен быть уже в преклонном возрасте. Следовал неожиданный ответ: это, мол, последствия гемофилии, которая «задержала рост» и от которой «наследник» с годами излечился. Голеневский просил всерьез не относиться к «формальным анкетным данным», так как заполнял их в целях конспирации, спасая свою жизнь от большевиков.
Голеневский и его жена прибыли самолетом в Соединенные Штаты 18 января 1961 года. Здесь претендент на русский трон наконец обрел душевное спокойствие: ведь в Польше его заочно приговорили к смертной казни.
За что, однако, грозил ему столь суровый приговор?
В прицеле «Снайпера»
К этому времени в ЦРУ на Голеневского было довольно подробное досье, где, разумеется, ни о какой его близости к русской императорской семье не было и речи. Родился Ми хаил-Михал в польском городке Несвиже в 1922 году (кстати на восемнадцать лет позже