Никого.
Лишь могучий храп разносился по башне – ее доблестные охранники бессовестно дрыхли, хором на разные голоса выдавая соответствующие звуковые композиции.
В общем, спустилась я вниз, благо ворот у башни не было, под кустиком сделала свои дела, воспользовалась развесистым лопухом для гигиенической процедуры, после чего направилась к мору. Воздухом подышать, рассветом полюбоваться, и заодно голову проветрить – несмотря на бойницу в стене, отведенная мне каморка изрядно провоняла прелой соломой, застарелой сыростью, и потной вонью тех людей, которые жили в ней до меня. Я помнила, что в средневековой Европе мыться было не модно. И, судя по запахам – да и, чего скрывать, по собственному телу, доставшемуся мне взамен старого – эта теория была совершенно правдива.
...Я стояла на краю высокого берега, откуда до воды было метров десять, не меньше. Волны внизу бились о скалы, разбиваясь на миллионы брызг, взлетающих кверху бриллиантовыми россыпями, сверкающими в лучах восходящего солнца. Красиво конечно, но в таком суровом море искупаться, к сожалению, не получится...
Мне очень захотелось найти хотя бы речку какую-нибудь, чтобы сполоснуться и постирать одежду, которая воду видела, наверно, лишь когда леди Элейн попадала в ней под дождь. Но, с другой стороны, когда твоё тело не ощущает проблем из-за того, что оно не особо чистое, а одежда на нем воняет как подстилка из свинарника, то тут, конечно, дело лишь в моей психологии двадцать первого века.
Под которую я и себя, и одежду, конечно, перестрою.
Но потом.
После того, как решу более насущные проблемы, так как если в меня, такую вот молодую и сочную, прилетит чья-то стрела, будет очень обидно. И да, на черствых невкусных лепешках и воде моё новое тело долго не протянет. Потому гигиена, конечно, будет. Но попозже.
Из башни, позевывая, вышел Винс, подошел ко мне.
- Хорошо ли вам спалось, леди Элейн?
- Нормально, - отозвалась я. – Что на завтрак?
Начальник охраны пожал плечами.
- Да у нас кроме лепешек и воды нет ничего. В самой башне есть колодец, и на том спасибо тем, кто его выкопал – найти воду в этих камнях это сродни чуду. Лепешки, кстати, заканчиваются, надо пойти в деревню, потрясти местных жителей.
- Не надо никуда ходить, у них самих есть нечего, - отрезала я. – Мы собираемся на охоту.
Маленькие глазки Винса, после сна похожие на щелочки, округлились.
- На какую охоту? Она ж запрещена королевским указом!
- Мне – нет, ты ж сам вчера сказал. А вы будете мне помогать.
Вдобавок к округлившимся глазам, брови начальника крепости поползли на лоб.
- А вы умеете охотиться?
- Нет конечно, - пожала плечами я. – Но ты меня научишь.
Глава 8
Англию не случайно прозвали «туманным Альбионом» еще до того, как она получила своё название.
С морскими туманами тут было всё в порядке.
Они по утрам обволакивали сушу густыми, плотными, сырыми одеялами, отчего одежда неприятно липла к телу, а волосы казались влажными тряпками, облепившими голову.
Но потом дневной бриз, дующий с моря, разгонял эту белесую, многокилометровую завесу, окутавшую берег – и перед взглядом вновь открывался унылый каменистый пейзаж с расположенным неподалеку темным, неприветливым лесом, похожим на вздыбленную шерсть гигантского чудовища, отяжелевшую от туманной сырости...
Когда мы вошли в чащу, под ногами захлюпала грязь. Плотный туман сделал почву жидкой, а густая листва не давала проникнуть сюда слабым лучам солнца, способным хоть немного подсушить землю. На всякий случай мне даже приходилось прощупывать некоторые подозрительные места древком короткого копья, выданного мне Винсом, чтоб не провалиться в яму, заполненную водой и прикрытую опавшими листьями.
- К концу лета получше будет, - негромко проговорил начальник охраны крепости. – Земля хоть немного подсохнет. А так шлепаем по лужам, зверь слышит и убегает раньше, чем мы подкрадемся.
- Логично, - машинально пробормотала я на родном языке...
- Что, госпожа?
- Ничего. Думаю, - проговорила я уже на староанглийском, дав себе зарок следить за собой. Родной язык я не забыла. Просто он за ненадобностью отодвинулся куда-то в пыльный угол сознания, но, получается, мог дать о себе знать в самый неподходящий момент.
Мы подошли к лесной речушке, берег которой был истоптан копытами. При этом далеко в кустах было слышен треск и топот: кто-то большой, услышав нас, предпочел не напившись свалить на всякий случай.
- Я ж говорил, - пожал плечами Винс, в руках которого был лук со стрелой, заранее наложенной на тетиву. – Не будет сегодня охоты.
- Может и так, - отозвалась я, осматривая близлежащие деревья. – А может и нет. Можешь залезть на дерево и свить там гнездо?
Начальник охраны рассмеялся.
- Похоже, вы спутали меня с аистом, госпожа. Конечно, ради вас я могу сделать всё, что угодно, но какой в этом смысл?
- Мы заберемся наверх и будем ждать в тишине, - проговорила я. – Олень или кабан придут на водопой, тут ты их и подстрелишь.
- Так нельзя делать, - покачал головой Винс. – Король запрещает охоту из засады даже своим рыцарям. Только загонную.
- Ты видишь тут короля? – поинтересовалась я.
- Нет, - несколько растерянно произнес начальник охраны крепости.
- А я видела в деревне голодных людей, у которых ты и твои люди собирались отнять последнее. Король далеко, а смерть от голода ближе, чем ты думаешь. На деревенском поле почти ничего не растет, охотиться нельзя, рыбу ловить тоже. Еще одна-две зимы, и люди или умрут, или сбегут. Что тогда ты будешь делать?
- Или умру, или сбегу, - вздохнул Винс. – В первом случае мое мясо склюют чайки и коршуны, или сожрут океанские акулы, так как хоронить на этих камнях непросто. Во втором, если поймают, мне отрубят ноги, чтоб неповадно было бегать с королевской земли.
- Значит, остается гнездо, - сказала я, кивнув на упругие ветви орешника, растущего вокруг в изобилии.
Винс почесал макушку, вздохнул, достал из-за пояса нож, и принялся за работу...
Несмотря на возраст, трудился он споро. Видно было, что этот человек всю жизнь работал руками, и то, что у любого моего современника заняло бы минимум целый день, было построено примерно за час.
Ветви векового дуба оказались отличной основой для плетеной площадки,