– Чего ты хочешь от меня?! – рявкает, а я вижу только этот пылающий взгляд и чувственные губы.
Глава 11
Марта
Ахаю, впиваясь взглядом в глаза Громова.
– Илья, я просто… – выдавливаю из себя хрипло, но он не дает договорить.
Набрасывается на мои губы настолько жестким, карающим поцелуем, что вышибает из меня разом весь воздух. Я вцепляюсь пальцами в его предплечье и держу, не давая отстраниться и отпустить меня.
Пусть и дальше сжимает мои щеки до боли. Пусть тянет за волосы на затылке. Пусть до крови кусает мои губы.
Только бы чувствовать вкус его языка. Его дыхание, овевающее мои опухшие губы. Его железную хватку. Ярость и нужду. Любые чувства. Все, что угодно, кроме равнодушия. Этого я не переживу. Не сейчас, когда снова вижу, что Илья не забыл. Пусть не простил, но, главное, что я ему по-прежнему не безразлична.
Внезапно мы слышим грохот, и Илья отрывается от меня. Схватив за талию, поднимает и подталкивает в угол, который не виден со стороны лестницы. Сам берет со стула нож. Поправляет стояк, который оттопыривает тонкую ткань пижамных штанов, и проводит свободной рукой по лицу.
Я не могу не радоваться, что он все еще так остро реагирует на меня и наши поцелуи. Жаль только, что нам постоянно что-то мешает довести начатое до конца. Я умираю, так сильно хочу почувствовать, как Илья распирает меня изнутри. Как наполняет собой, не оставляя ни миллиметра свободного пространства.
Господи, Марта, о чем ты думаешь?
В любой момент в этот подвал могут ворваться те, кто напал на дом Ильи, и просто убить нас обоих. Но я, черт подери, брежу сексом с Ильей. Или это просто инстинкт продолжения рода, который активизируется в моменты опасности?
Снова раздается грохот, а потом щелчок – и я слышу, как наверху открывается дверь, встроенная в книжную полку.
– Илья? – слышу голос безопасника и выдыхаю.
Илья тоже. Шумно выпускает из себя воздух и кладет нож на стул.
Слышу шаги на лестнице, а потом в подвале показывается сам Руслан. Его одежда и лицо заляпаны кровью, и я сглатываю резко подступившую тошноту.
– Все нормально? – спрашивает Илья.
– Да, порядок. Обезвредили.
– Последний раз я пережидаю в подвале, – цедит Илья и кивает мне на выход. – Пойдем.
– Там это… – мешкает Руслан, а Илья переводит на него взгляд.
– Ну? – подгоняет его Громов.
– Трупаки по всему двору. Убираем.
Сжав челюсти, Илья кивает, а потом показывает мне подниматься.
Когда мы оказываемся наверху, Илья тихо разговаривает с Русланом.
– Кто это был?
– Пока не знаем. Отправим Артуру Михайловичу отпечатки и данные, которые найдем. Выясним, но надо время.
– Бойцы отца приехали?
– Да, но когда уже все закончилось. Помогают зачистить территорию.
– Ясно. Позвоню ему. Сколько их было?
– Двенадцать человек.
Илья присвистывает.
– Много. Кому-то очень не хочется, чтобы я нашел эту корону. Настолько, что готов рискнуть завалить Громова. Интересная история. Теперь я еще сильнее хочу отыскать этот артефакт. Проверьте машины на взрывчатку и жучки. Мало ли что они успели до того, как их заметили. И усиль охрану. Марта, – зовет меня, и я подхожу ближе. – Где Карина?
От этого вопроса кровь застывает в жилах. Что ему сказать? Выбираю самый безопасный вариант.
– Уехала.
– Надо вернуть. Сейчас небезопасно.
– Она там, где ее никто не достанет, – тяну напряженную улыбку.
Прищурившись, Илья внимательно смотрит на меня. Ох, знал бы он, скольких усилий мне стоит выдержать этот проницательный взгляд! Но я справляюсь с этой задачей. Илья, словно удовлетворившись моим ответом, отворачивается.
– Марта пока побудет здесь. Но ее квартиру и мастерскую тоже проверьте. Мало ли какие пасхалочки нам оставил этот отморозок. Что ж, дело становится все интереснее. Работайте.
Развернувшись, он кивает мне на лестницу наверх.
– Поднимайся. Занимай гостевую спальню. В окно не смотри, если хочешь крепко спать.
Кивнув, иду по лестнице наверх. Бросаю еще один взгляд на гостиную, где Илья натягивает на себя где-то раздобытую футболку и продолжает разговаривать с Русланом.
Оказавшись на втором этаже, останавливаюсь в начале коридора.
Слева две двери, одна из которых ведет в гостевую спальню, а вторая – в бильярдную, которую так любит Илья. Или любил. Я не знаю, насколько изменились его предпочтения за этот год.
Справа еще две двери. Одна ведет в пустую комнату, в которой нет ничего, кроме небольшого кожаного дивана. Чтобы убедиться в этом, заглядываю в комнату. Теперь здесь есть плазма на стене, под ней к стене прикручена тумбочка, на которой стоит игровая приставка. А перед диваном постелен мягкий ковер и стоит стеклянный кофейный столик.
Следующая комната – это спальня младшей сестры Ильи, Лизы. Она очень любит своего старшего брата, поэтому может приехать к нему на все выходные. Они оба интроверты, так что все их общение проходит в совместном молчании, игре в бильярд и в шахматы, которые они так любят. Судя по всему, и приставку Илья купил ради нее.
А в самом конце коридора расположена главная спальня. Святая святых. Место, где когда-то владелец этого дома дарил мне неземное наслаждение.
Я должна свернуть налево, открыть первую дверь и остаться в гостевой комнате. Но ноги несут меня в самый конец коридора. Торможу перед светло-серой дверью практически в тон стенам и, нажав на ручку, открываю ее.
Хочу отговорить себя входить сюда, но это просто выше моих сил.
В комнате горит только тусклый ночник слева от кровати. Стеклянная трубка, свисающая с потолка, своим желтым светом добавляет комнате уюта и создает романтичную атмосферу. Уж я-то знаю, о чем говорю.
Окидываю взглядом комод из темного дерева, на котором стоят сложенный набор деревянных шахмат, стильные часы на изогнутой ножке и лежит антикварная зажигалка, которую я подарила Илье. На прикроватном столике, как всегда, лежит книга и стоит маленькая бутылка с водой.
Сажусь на край кровати и провожу по краешку обложки книги, на пару секунд дольше задерживаясь на потрепанном уголке. Пальцы вздрагивают, как от легкого удара током. Я представляю себе, как Илья перед сном читает книгу, а потом переворачивается на живот и, обняв подушку, засыпает.
Повернув голову, смотрю на смятую наволочку и судорожно втягиваю воздух. Он пропитан ароматом Ильи. Его аурой, от которой моя кровь ускоряется, а сердце сбивается с ритма.
Закрыв глаза, ныряю лицом в его подушку и дышу этим запахом, не в