«Это ты сделал меня такой», – с ненавистью подумала Энни, глядя на обугленную, еще дымящуюся кожу, и плюнула прямо на лицо парня. Мили аккуратно тронула подругу за плечо, и та мгновенно вернулась в реальность. Нужно было уходить. Ее миссия выполнена. Она отомстила этому ублюдку за все плохое, что с ней когда-то случилось по его вине. И вряд ли теперь кто-то сунется к Энни Ноанс, потому что теперь, после совершенной мести, она способна на все. Теперь она уверена в себе, как никогда раньше. Теперь она окончательно стала другой. Окончательно и бесповоротно.
Глава 34. Дом, милый дом
Джози работала в выходные, а потому Энни пришлось ехать домой на автобусе. Она взяла отгул на понедельник, договорившись с Виландой, что отработает за него два дня. И та с легкостью отпустила девушку, словно ей было уже все равно на документы.
Энни нравилось прижиматься к стеклу головой, включать музыку в наушниках и наблюдать за проезжающими мимо автомобилями, ярко светящими фарами. Девушка уже не боялась, что в дороге ей могут прийти мысли о вине, о прошедших события и криках боли. Ей было все равно, словно она перегорела вместе с Майклом в ту ночь.
Энни с трудом сдержала слезы, когда увидела исхудавшую маму с легким платочком на голове. У нее еще не выпали волосы, но она решила избавиться от них заранее, потому что уже знала, что ее ждет. Она частенько бегала в туалет, откуда доносились кашель и рвотные позывы, но девушка продолжала улыбаться отцу, готовя вместе с ним ужин. Ему было тяжело, Энни знала это, но ему будет еще тяжелее, если его дочь заплачет.
– До сих пор не можем понять, кто это, – сказал мистер Ноанс так громко, что Энни поперхнулась кусочком красного сладкого перца. – Как выяснилось, дядюшка Гретред ни при чем. Уверен, что это кто-то из друзей, не хотят сознаваться, чтобы не ставить нас в неловкое положение. Что ж, Бог обязательно вознаградит их за это. – Мужчина нарочно говорил громче, стараясь, чтобы Энни не услышала кашель матери. Хоть она и была уже взрослой, для мистера Ноанса она так и оставалась ребенком, которого нужно было от всего оберегать. Он с трудом согласился, чтобы она переехала в другой город, и частенько писал дочери сообщения: «Как дела?»
– Мама обязательно поправится, пап. – Энни аккуратно нарезала свежий огурец и отправила его в стеклянный салатник.
– Не сомневаюсь, – задорно сказал мужчина и, услышав, что его жена вышла из уборной, сбавил громкость, – а сегодня доктор Клиндерберг сообщил, что поступил еще платеж. – Он обернулся на миссис Ноанс, устало улыбавшуюся. – У твоей матери лучшая клиника и лучшие доктора, она не имеет права не поправиться!
Родители вместе засмеялись, и Энни подхватила их смех, еще раз убеждаясь, что сделала правильно, вступив в клуб безжалостных сердец. И в ее голове проскользнула мысль, что, как только наступит ремиссия, часть своих доходов она будет жертвовать в фонды помощи онкобольным. Очень сложно наблюдать за тем, как родной человек медленно умирает на твоих глазах, а ты с этим ничего не можешь сделать. Так пусть хоть некоторые из людей поверят в чудо и добродушного анонима, который переслал на их счет деньги. Этакий тайный Санта.
– Энни, – тихо начала мама, присоединившись к совместному приготовлению, – есть плохая новость.
Сердце Энни забилось сильнее, а ладошки тут же вспотели. Она смотрела на мать, казалось, целую вечность. На ее уставший взгляд, темные круги под глазами и обвисшую кожу, боясь представить, о чем таком ей хотят рассказать родители. Неужели маме становится хуже? Неужели лечение не помогает и ей осталось жить считаные дни? На мгновение Энни подумала о том, как выглядит ее мать без платка. Но она не хотела этого видеть, не хотела видеть еще одно подтверждение болезни.
– У Перисов сын пропал, ты его наверняка знала, учился в твоем колледже. – Она неуверенно посмотрела на мужа.
– Майкл, – подсказал он, очищая яблоки от кожуры.
– Да, Майкл, – кивнула женщина, – ушел гулять в субботу ближе к вечеру, но до сих пор не вернулся. Миссис Перис вся на нервах. Говорит, что ее сын никогда так раньше не поступал, всегда звонил и писал, если вдруг оставался ночевать у друзей.
– Если он выпустился из колледжа, значит, он уже достаточно взрослый, – бездушно пожала плечами Энни, стараясь делать вид, что понятия не имеет, о ком шла речь. – Может, он у своей девушки? Или поссорился с родителями и решил уехать от них, а они просто об этом не сказали.
– Не думаю, – тихо прошептала миссис Ноанс, – миссис Перис действительно была безумно взволнована. Она уже опросила всех его друзей и знакомых, но никто не видел его вчера. Только Гарри, но он заходил утром, а Майкл пропал ближе к вечеру.
– Ну, он же взрослый парень… – снова повторила Энни, закидывая в рот маленький кусочек яблочной кожуры.
– Это мы к чему, – вмешался в разговор отец, – может, Майкл сам уехал, а может, его уже и в живых-то нет…
– Джон!
– Мы волнуемся за тебя, Энни, – подытожил отец, – будь, пожалуйста, осторожнее и не ходи по вечерам одна.
– Я и не хожу, – улыбнулась Энни, достав заправку для салата, купленную в ближайшем супермаркете, – я только на работу и сразу домой. По выходным иногда встречаемся с девочками с работы, но поодиночке не ходим, не переживайте.
Кажется, родители Энни были довольны ответом дочери и, улыбнувшись друг другу, стали накрывать на стол. Ужин прошел идеально – в семейном кругу, под негромкие новости по радио. Мама негромко смеялась над шутками отца, а он пытался рассказать как можно больше историй с работы. Они дважды поинтересовались, нет ли кого у Энни, но та лишь отнекивалась. Таких счастливых родителей девушка никогда не видела. Они знали, что это может быть последний их ужин, а потому старались сделать его особенным, не разговаривая о болезни. Энни наслаждалась каждой минутой, проведенной с родителями, невольно вспоминая Майкла. Несмотря на то, что почти на каждом столбе и на каждой остановке миссис Перис расклеила листовки с фотографией своего сына, где большими красными буквами было написано: «ПРОПАЛ ПАРЕНЬ. ПОМОГИТЕ НАЙТИ» – и дальше краткое описание внешности, одежды и во сколько ушел из дома, Энни