– Пока мы сюда шли, ты дважды едва не потерялся в Лимбо, – сказал Рокил.
– Там очень много всего, – пожал плечами Такил. – Кто угодно может потеряться.
– Много?.. – удивилась Лахджа. – Это серый туман.
– Я тоже не понимаю, – кивнул Рокил. – Но для моего брата это место совсем другое. Он постоянно там что-то видит и пытается к нему убежать.
– Значит, ты особенный, Такил, – сказала Лахджа. – Постарайся не стать полностью духом.
– А это было бы удобно, – задумался Такил. – Мне не особенно нужно тело. Хотя… нет, наверное.
И он лучисто улыбнулся, глядя на Лахджу. Так улыбаются маленькие дети, некоторые небожители и блаженные.
Майно не отрывал от них взгляда. Они с дедом шушукались на другом конца стола, и Айза Дегатти настойчиво говорил внуку:
– Ты с этим что-то сделай. Он, конечно, дурак, да не дурак. Юродивый, да себе на уме. Вроде и пустоголовый, да хитрожопый, я вижу. Кир поймаешь его. Будешь и дальше смотреть сквозь пальцы, так жена тебе четвертого принесет в подоле. Рыженького такого.
– Дед, я понял, – процедил Майно.
– Будет она причитать: да как такое могло случиться?.. да как неудобно!.. да я просто спала!.. не было ничего!.. А я тебе так скажу: если подозреваешь, что что-то такое было, то оно, скорее всего, и правда было. Поверь моему опыту.
– У тебя что… было?.. – удивился Майно. – С бабушкой?..
– Внук, – терпеливо сказал призрак. – До того, как я встретил твою бабушку и обрел любовь на всю жизнь, у меня были и другие… женщины. Поверь моему опыту – если женщина смотрит налево, то уж не в пустоту смотрит. Что-то там да есть. Даже если тебе кажется, что у вас с ней все гладко и красиво.
– Дед… ты лучше уйди. Серьезно, уйди в Шиасс. Хватит с меня мудрости предков.
Дед недовольно растаял. То ли вернулся в дом, то ли и правда ушел в Шиасс, сердитый на легкомысленного внука.
Твою мать, не смотрю я налево! Что он несет?!
Не подслушивай.
Да он относится ко мне, как к сестре! И он… ну не умственно отсталый, конечно, но ты же видишь, какой он. Я не хочу обижать человека дождя. Он хотя бы добрый!.. в отличие от остальных апостолов.
Ага, очень добрый.
Такил тем временем встал из-за стола и снова ударился лодыжкой. Только в этот раз промолчал, хотя больно было. Когда демон обо что-то ударяется просто по неловкости, боль он чувствует так же, как если бы ударил сам себя – а сами себя демоны очень даже могут ранить.
Астрид познала это нехитрое правило еще в раннем детстве и теперь с интересом следила, как бьется обо все подряд ее неуклюжий… ну типа дяди. Не кровный, как Жробис или Фурундарок, но тоже что-то вроде.
– Извините, – обезоруживающе улыбнулся Такил. – Я редко покидаю деревню, а у нас там все по-другому. Мало острых углов.
– Ага, живете в цветах, как феи, – кивнула Лахджа. – Как тебя вообще сюда отпустили?
– Одного бы не отпустили, – кивнул Такил. – Меня никуда не пускают одного. Дзимвел хотел и в этот раз со мной пойти, но я его отговорил. У него сейчас столько дел, зачем тратить время еще и на меня? Я же с братом, и я среди друзей. Мне ничто не грозит. Правда?
Он спросил это у Майно, и глаза его были чистые и наивные, как у ребенка. Волшебник даже слегка устыдился и что-то невнятно пробурчал. Тифон сдавленно зарычал.
– Хорошая у вас собака, – улыбнулся ему Такил. – Можно погладить, или он цапнет?
– Цапну, – ответил Тифон.
– Тогда лучше не буду.
– Такил, прекрати, – сказал Рокил. – Мы здесь по делу.
– Да, и правда, – оживился Такил. – Я пытался вспомнить, зачем же мы сюда пришли.
– На самом деле я рада, что вы здесь, – сказала Лахджа. – Я все ждала, что ты мне… приснишься, но ты все не снился, так что мы собирались уже сами наведаться. У нас есть дело… просьба.
– Ко мне или к нам всем? – спросил Такил.
– К тебе… и к остальным, если… хотя нет, к тебе, – сказала Лахджа, поймав взгляд мужа.
Мы договорились. Нам не нужна их орава, нам помогут мои коллеги. Кайкелона будет счастлив а.
– Я слушаю, – сказал Такил. – Мы оба слушаем.
– Мы все слушаем, – кивнула Астрид. – Изложите нам свой план, мэтресс Дегатти.
– Так, дети, пойдите поиграйте где-нибудь, – велела Лахджа.
– Мама, мы все понимаем, что этого не будет, – сказала Астрид, сложив ладони вместе. – Давай как будто мы с тобой уже все обсудили, ты меня пыталась прогнать, я заупрямилась, а в конце концов ты смирилась и позволила остаться. Сбережем нам всем время.
– Астрид, пойдем, – попросила Арисса. – Это неучтиво по отношению к родителям и вообще старшим. Кроме того, наши предки учили, что оказаться впутанным или хотя бы посвященным в козни демонов – предвестие дурной судьбы.
– Арисса, это все суеверия, – объяснила Астрид. – Я не верочумец, чтобы в такое верить. К тому же я сама демон.
– А я соглашусь с бессмертной Иэт, – вальяжно произнесла Витария. – Правила хорошего тона гласят, что навязываться лишним в беседу, что не предназначена для твоих ушей, не есть хороший тон. Пойдемте, бессмертные, пусть Астрид, коли желает, остается, но я подобного себе не позволю.
Копченому, в отличие от девчонок, явно хотелось остаться, но он не захотел показаться невоспитанным, так что тоже поднялся, учтиво поклонившись мэтру и мэтресс Дегатти, а затем их гостям. Астрид какое-то время еще сидела, а потом зло выпятила нижнюю губу, подхватила на руки Лурию и поволокла за собой пьющую чай Веронику.
Потому что если уж ей нельзя слушать, то мелким тем более.
Когда дети скрылись в саду, и Лахджа убедилась, что те не подслушивают, то тихо сказала:
– Мы хотим кое от кого избавиться.
– Какое совпадение, – оживился Такил. – Мы тоже!
– Но вряд ли от того же, от кого и мы, – сказал Майно. – Хотя вы должны быть заинтересованы. Ты должен быть заинтересован.
Он указал на Такила. Рыжий демон отклонился в сторону, потом в другую – палец волшебника следовал за ним.
– Правда? – усомнился фархеррим.
– Такил, – свела ладони Лахджа. – Ты помнишь Сорокопута?
Такил задумался. Потом его лицо озарилось улыбкой, и он сказал:
– Конечно. Я разрушил ему жизнь и регулярно насылаю кошмары. Мне бы хотелось довести его до самоубийства, но он пока держится.
После этих слов даже Рокил невольно отодвинулся и пытливо заглянул в лицо брата. Но Лахджа в лице не изменилась. Просто подалась вперед и спросила:
– Если