– Неправда, – огорчилась Вероника.
– Правда, правда. Из цыпленка вырастает петух, дождь падает на землю, сгоревшая спичка превращается в золу, а люди делают глупости. Или не делают. Зависит от того, каким человеком ты хочешь быть. Задай не мне, а самой себе вопрос: что определяет человека?
– Словарь, – перебила Астрид. – Все, у вас время вышло, мои вопросы! Их всего два осталось!
– Эй, его вызвала я! – вытерла слезинку Вероника.
– Ежевичина, ты чо? – не поняла Астрид. – Договор нарушить хочешь?
– Договора не было, демон! – выпалила младшая сестра. – Стоило его озвучить! Здесь все вопросы мои, если ты не попросишь вежливо уделить тебе ОДИН!
Астрид долго-долго смотрела на Веронику, как на бунтующую табуретку. Поразмыслив как следует, она медленно сказала:
– Извини, госпожа призывательница. Можно мне задать ему один вопрос?
– Два задавай, – отвела взгляд Вероника. – Прости.
– Да нет уж теперь.
– Да задавай, задавай два!
– Да что-то уже не хочу.
В итоге они сошлись на том, что последний вопрос обдумают и зададут вместе. Как сестры.
– Но сначала спрошу я, – поспешила Астрид. – Какие будут вопросы и ПРАВИЛЬНЫЕ ответы на них в моей завтрашней контрольной по метафизике?
И она торопливо подняла кристалл Сакратида, чтобы он все запомнил.
– Ладно, диктую, – хмыкнул демон. – Первый вопрос: «Что такое метафизика и какие проблемы она изучает?» Правильный ответ: «Метафизика – это раздел философии, который занимается исследованием наиболее общих и фундаментальных вопросов бытия, таких как природа реальности, сущность сознания, существование богов, свобода воли, мораль и смысл жизни». Второй вопрос…
Ответы Астрид еще и записывала на листочке. Просто на всякий случай, потому что мало ли что.
Вообще-то, она не столько хотела вызвать этого Микстли Сабрегула (сдался он ей!), сколько поставить эксперимент. Проверить, сработает ли капризная штука ежевичины, если сказать ей только имя, а про слово призыва и сетку наврать. Сработало превосходно, и Астрид осталась очень собой довольна.
Но и контроша по метафизике, раз уж все так обернулось, ей тоже пригодится. Вопросов оказалось двадцать, и они были очень сложные. Астрид порадовалась, что проявила прозорливость и нашла изящное решение самой насущной проблемы на данный момент.
– Ой, Астрид, ты что, на это вопрос прорицателю потратила?! – ужаснулась Вероника. – Это же все в учебнике есть!
– Учебники для чечпоков, – отмахнулась Астрид. – Готовые рецепты – для победителей.
– Давайте ваш последний вопрос, – почесал под костяной шапкой Микстли Сабрегул. – Я от вас притомился. И вода остыла.
Девочки снова зашептались. С последним вопросом они не хотели прогадать, потому что обе понимали – второй раз Микстли Сабрегула призвать не выйдет. Теперь, когда Вероника знает, что сетка неправильная, а двух конфет для жертвы недостаточно.
Все-таки было гораздо проще, когда она была младше и невежественнее.
Девочки принялись спорить.
– Не, про маму спрашивать не будем, – рассуждала Астрид. – Он сразу сказал, что знаем мы, не знаем мы – ничего не изменится.
– Он специально поинтересничал, – кивнула Вероника. – Чтоб мы спросили и зря потратили вопрос. А мы не спросим. И вот так, применив логику, одержим над ним верх.
Микстли Сабрегул с интересом слушал их диалог.
– Давай тогда про Бартаэлон спросим, – предложила Астрид. – Я хочу узнать, что с ним будет.
– Да ну, – нахмурилась Вероника. – Ну узнаем мы, и что? Мы же ничего не сможем изменить. Я считаю, папа прав: будущее, которого не сможешь изменить, лучше не знать. К тому же он наверняка ответит так, чтобы с ответа никакого толку.
– Да, надо спросить такое, что он не сможет извратить, – согласилась Астрид. – А то твой вопрос он извратил.
– Если сильно хочется, то что угодно можно извратить, – вздохнула Вероника.
– Ну не что угодно. Вот мой вопрос он извратить не сумел, я его хорошо сформулировала.
– Потому что он был ерундовый. Он не стал его извращать, потому что и так хорошо.
– Что «хорошо»?
– Тупой вопрос, вот ему и хорошо.
– Ежевичина…
– Время, – уже раздраженно сказал демон. – Я опаздываю. Из-за вас я опаздываю на важную встречу.
– Ты для нее так намывался, что ли? – хмыкнула Астрид. – С кем ты там встречаешься?
– Дура!.. – завопила Вероника.
Но было поздно. Микстли Сабрегул ухмыльнулся и сказал:
– С Генори Голама, самой прекрасной девой моего мира. И это был ваш последний вопрос.
С этими словами он исчез.
Под взглядом Вероники Астрид как будто уменьшилась. В этот раз ей нечего было сказать в свое оправдание. И Вероника хотела было ее упрекнуть, но потом поняла, что не сумеет сказать ничего хуже того, чем Астрид сама себя сейчас кроет.
– Ладно, ты если что… обращайся, – неловко сказала Вероника.
Летательное зелье еще действовало. Она подошла к краю крыши, хотела с нее шагнуть, но посмотрела вниз и передумала. Астрид, без слов понявшая, что мелкая трусит, вопреки обыкновению ничего не сказала, а просто взяла сестру за руку и помогла спуститься.
Меловая сетка с ванной так и остались на крыше.
На следующий день Астрид шла на контрольную с легким сердцем. Пусть Микстли Сабрегул оказался типичным демоном и постарался испортить все, что только сумел. Астрид получила от него то, ради чего и призывала, так что она все равно в выигрыше.
Контрольную она написала с блеском. Слово в слово. Ей, конечно, пришлось запомнить правильные ответы, но это было нетрудно – с ее-то демоническим мозгом, с ее-то демонической памятью.
– Умище!.. – не сдержавшись, сказала она, сдавая листочек.
– Давайте-ка посмотрим, – взял его классный наставник. – Так-так, так-так… да, все правильно. Идеально, ни одной ошибки. Астрид Дегатти, в деканат.
– Пасиба!.. чо?..
– Вы слышали, мэтресс Дегатти, – сухо и язвительно сказал препод, чью фамилию Астрид за два года так и не запомнила. – Немедленно.
В деканат Астрид шла настороженно, припоминая все, в чем за последнее время провинилась. Список вышел коротким, вины она за собой никакой не помнила. Только мелочи всякие, из-за которых в деканат не зовут.
– Драсьте, вызывали?.. – спросила она, открывая дверь.
Она обомлела. Но не потому, что увидела декана, длинного и унылого дядьку, который несколько раз отчитывал Астрид за всякую ерунду. И не потому, что здесь был еще и магистр Гробаш, который подпирал мощными плечами стену. И не потому, что тут стоял еще и Таалей Драмм, противный ректор ежевичины. И не потому, что рядом повесила нос и сама ежевичина тоже.
А потому, что в мягком кресле, закинув ногу на ногу, сидел Микстли Сабрегул, демон-прорицатель!
– Ах ты крокодилья морда!.. – сразу все поняла Астрид.
– Я тоже рад тебя видеть, Дегатти, – хмыкнул Гробаш.
– Да я не вам!.. на этот раз. Вот ему!..
– Ну что ж, вы действительно знакомы, – вздохнул