— А почему тут иероглифы нарисованы с обратной стороны?
— Понятия не имею, — честно признался он.
— Нажимать тут что-нибудь надо? — задал последний вопрос я, — или она всегда готова к использованию?
— Ничего нажимать не надо, просто поднеси ее на 5–10 сантиметров к Ромашке…
— Ну тогда с Богом, товарищи, — произнес я на всякий случай, перекрестился и поднес карту прямиком к экрану устройства.
Ромашка поморгала несколько секунд, потом выплюнула такую надпись:
— Обнаружен ключ активации устаревшего образца. Желаете продолжить?
— Ну да, — без особых понуканий прокомментировал этот момент Эдик, — может он и устарел слегка, впопыхах я мог не то с собой забрать.
— Продолжаем? — обвел я взглядом окружающих и, поскольку ответом мне была звенящая тишина, ввел в командную строку слово «да».
Ромашка подумала немного и написала «активирован ключ 2.0, жду дальнейших приказаний».
— А ничего что-то и не случилось, — сказала Тамарка спустя полминуты напряженного ожидания, — может он пулю нам прогнал, этот механик херов?
— А ты не торопись, детка, — ухмыльнулся тот, — тот, кто никуда торопится…
— Тот везде опаздывает, — закончила за него Тамара. — ждем еще пять минут и расходимся.
Но пяти минут ждать не пришлось, все закрутилось гораздо раньше.
Глава 12
Вечер живых мертвецов
Первыми обозначились застреленный Тамарой Игнат и пропавший на голом месте Валера. Нет, на этот раз они вовсе не из стенки вышли, как можно было бы подумать, а вполне цивильно появились из вестибюля, со стороны раздевалки и аппаратов безналичной оплаты. Культурно поздоровались и уселись на стулья рядом с входом в столовку.
— Я ж тебя убила утром, — само собой вылетело из Тамарки в сторону Игната.
А тот вежливо приподнял клетчатую кепку (и откуда она у него взялась) и ответил тихо и скромно:
— Выходит, что не до конца.
— А ты, — это Анвар сказал, указывая на Валеру, — два раза в стенку уходил на моих глазах…
— Было дело, — не менее вежливо ответил он и на этом замолчал.
Тогда уже не выдержал я и задал свой наболевший вопрос сразу обоим:
— Как там на том свете-то? Жить можно?
— Не знаю, что ты там понимаешь под тем светом, — отвечал Игнат, — но жить в общем и целом можно везде, даже на дне урановой шахты.
— Ясно… — я подумал и все же сгенерировал еще один вопросик, — ну и как там, на дне шахты-то?
— Мы о деле вообще будем говорить? — строго отбрил меня Игнат, — или мы трепаться будем?
— Подожди, — взял его за рукав напарник, — сейчас наши товарищи подтянутся, тогда и начнем о деле.
Все собравшиеся невольно начали представлять товарищей этой парочки, лично у меня мурашки по телу побежали. И тут случилось второе, так сказать, пришествие покойников — из того же вестибюля, но уже со стороны лестницы в подвал раздалось шарканье, а потом громкие шаги, и в дверном проеме перед столовой нарисовались Вера и Анатолий. Последний без головы — она у него в руках лежала.
— Ну что, — сказала голова Толика, — здравствуйте, что ли еще раз, товарищи.
Ирине стало плохо, она выбежала в кухню, и мы все услышали, как ее там выворачивает. Остальные, включая Тамару, как-то справились.
— А, — вспомнила голова Толика, — сейчас устраним неисправность.
И руки Толика надели голову на место, потом сделали несколько пассов вокруг шеи — и никаких следов того, что только что голова значилась отдельно от остального тела, на Толике не осталось. Эти двое заняли еще два стула возле рабочего места дежурной по столовой, причем Вера закинула ногу на ногу.
— Вот теперь все в сборе, — удовлетворенно сказал Валера (Ирина тем временем вернулась на свое место с белым, как бумага, лицом), — теперь можно и о деле поговорить, верно?
Этот вопрос он почему-то мне адресовал… может, потому что я ближе всего к нему находился.
— Ночь живых мертвецов у нас на дворе, — ответил я, чтобы не молчать, — прямо как у Джорджа Ромеро.
— Скорее у Тома Савини, — сделала попытку улыбнуться Вера, но у нее это плохо получилось, — мне больше нравится римейк этого кино. И потом — какая ж ночь, светло еще, так что у нас Вечер живых мертвецов.
— Давайте уже о деле, — напомнил я, хотя способность держать себя в руках далась мне с немалым трудом, — ты первый про него заговорил, тебе и карты в руки, — вернул я вопрос Валере.
— Давно в карты не играл, — вздохнул тот для начала, — когда все закончится, распишем пулечку?
— Конечно, — хладнокровно отвечал я, — а сейчас давай по теме поговорим. Кто вы такие, черт вас возьми? Ты же, например, не Валера, а ты совсем не Вера… и что там у тебя с головой случилось, Толик? Почему она прыгает в разные стороны, как зайчик?
— Про голову давай в конце, — поморщился Анатолий, — а сейчас давай о главном.
И он сделал очень длительную паузу, почти как артист Москвин в классическом МХАте. Подгонять его мысли как-то ни у кого язык не повернулся, все терпеливо ждали.
— Значит, о чем это я, — наконец вышел из вакуума Толик, — ах да, о главном. Как старые песни почти… куда вы все вместе попали — интересно?
Тут уж никто молчать не стал, и все до единого на разные голоса сообщили, что да, очень интересно.
— Вы на Земле, успокойтесь, — продолжил, как ни в чем ни бывало, Толик, — только не на привычной, а на альтернативной. Два с половиной градуса влево по шкале Рейхарда-Черенкова.
На такой заумный оборот никто не нашелся, как среагировать, поэтому он беспрепятственно закончил свою фразу.
— Как вы сюда попали, объяснять не буду, все равно никто не поймет, но назад выбраться будет очень непросто.
— Да вопрос про то, как мы попали, меня лично в последнюю очередь интересует, — продолжил я диалог с головой Толика, — гораздо интереснее — зачем.
— Так вам же менеджер все объяснил, — удивленно отвечал тот, — что непонятного было?
— Мы нашли место, откуда твой менеджер выходил в эфир, — встрял в беседу Гриша, — это вон за тем ларьком. Так что у нас имеются обоснованные сомнения, что и все остальное в его словах было правдой…
— Вот этого я не знаю, откуда он там выходил, — ответил Толик и обратился к своим подельникам по несчастью, — может вы в курсе?
Но подельники промолчали, тогда я задал следующий вопрос.
— А что там с вами случилось в этом портале под Лениным? Вы куда-то переместились или это все сплошной обман про портал?