Заговорил ещё один человек, кажется это был хозяин дома.
— Мне нужны доказательства её виновности. Где вы её схватили, какие признаки, почему заподозрили в колдовстве? Она бегала голой по полю? Варила в котле зелья из крыс? Летала или вылезла из печи? Что вы можете предъявить весомого? Могу я осмотреть ведьму?
«Что за фигня здесь происходит?» — подумал я, и толпа пришла в движение. Если бы они пошли в мою сторону, то точно бы заметили, но мне повезло. Молчаливая толпа в клубах дергающегося света от факелов ушла. Я лежал, пока звуки не затихли вдали и выкарабкался на дорогу. Продрог как собака, мокрый насквозь, злой, да ещё и заблудился. Хорошо бы спросить дорогу и вообще узнать где нахожусь, но местные жители пугали сильнее бандитов девяностых. Пацанов в малиновых пиджаках я пару раз выгонял из зала, так они мне даже его не сожгли и не отжали. Зато законопослушный круглолицый депутат с мягким добрым голосочком не побрезговал.
Я побрёл по дороге, чувствуя как болит рука на месте укуса, повязка уже давно слетела и потерялась в грязи. Дом по правую руку, возле которого собирался несанкционированный митинг пустовал и вообще деревня казалась безжизненной.
— Стой! — закричал детский голос. — Не надо!
Я остановился, хотя обращались не ко мне. Калитка распахнулась, чуть не ударив меня по носу и на улицу выбежала девочка. Совсем маленькая, лет пяти. Я замер. Девочка остановилась и оглянулась, молча и немного пугающе. Она была босая и одета по-домашнему, в какую-то серую тряпочку и волосы распущены. Маленькие ножки уже покрылись грязью и замочили грязью подол. Девочка рассматривала меня безучастно, взгляд у нее был безразличный, не любопытствующий, не детский. Меня будто парализовало, хоть я и был учителем в прошлом, но сейчас не мог найти слов. Из дома кто-то выбежал кто-то ещё, краем глаза я заметил тень.
— Не ходи туда! — мальчишка выскочил следом, на пару-тройку лет старше, но уже додумался натянуть сапоги, таки не лето на дворе. — Тато сам разберется, — говорил он с каким-то странным акцентом.
Девочка упрямо замотала головой и шагнула ко мне.
— Нет! — крикнул мальчик и она остановилась, — Не трогай его!
Девочка замерла и я отступил назад, почему-то мне было страшно. Не знаю, какой, третий или десятый инстинкт подсказывал, но девочка воплощала силу и опасность. А ещё я был чужаком и только это меня спасло — мальчик остановил её из любопытства.
— Иди, займись теми, кто забрал тата! Этот сам нас боится.
И он был прав. Девочка еще раз посмотрела на меня и так не произнеся ни слова поскакала по лужам прочь. Такой как была: босой и в домашних тряпках. Мы провожали её взглядами, пока маленькая фигурка не растворилась в ночи.
— Глухонемая? — спросил я, — или просто молчаливая?
Я всего лишь хотел завязать разговор, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, но вышло неожиданно. Парнишка только что стоял у калитки и смотрел вдаль, а через мгновение моргнул, метнулся вспышкой и буквально задышал мне в живот — я почувствовал тепло, а потом резкую боль. Этот «мелкий» схватил меня за ту штуку, которой обычно делают детей и как-то особенно скрутил, совсем не нежно, если понимаете о чём я. Осталось только завыть, потому что кричать в таком состоянии не получается и замереть. Если не дергаться, то не так больно.
— Кто ты? — прошипел мальчик и чуть поддернул, я ойкнул, встал на цыпочки и посмотрел вниз. Зрачки у него были красные, как у наркомана, а хватка как у десантника.
— Больно…
— Я знаю. Ты не есть наш. Не видел тебя. Кто ты, грязный человек?
— Пусти, — только и смог заскрипеть я. Он понял и ослабил давление.
— Гавари!
— Я не знаю…
— Не знашь кто ты? Мого тата знашь?
— Нет, нет, нет, — пищал я. — Мальчик, я даже не знаю как сюда попал и где нахожусь. Я тренер по боксу на пенсии, хочешь научу секретным ударам? Только отпусти.
Почему я взрослый и умудренный жизнью мужик вёл себя так мерзко и по-шакальи готов был вылизывать детскую сраку? Да потому что это чертовски больно, то что называется «выкручивать яйца», да. И мне вполне профессионально затянули кружочки в тиски. И хватит об этом.
— Цикавенько, — сказал мальчик, — а я вижу, ты одет как-то странно. И сестра заметила. Если бы не я, она бы поиграла с тобой.
— Это Украина что ли? — выдавил я, пока позволяли обстоятельства. — Как это меня через границу перебросило?
— Как? — удивился мелкий. — Нет. Что есть Украина?
В лесу кто-то закричал и совсем не радостно. Вопль ужаса скорее, чем удивления. Мальчик отвлёкся и вглядываясь в темноту ослабил хватку, а я уже тормозить не стал. Крутанул тазом и вырвал свой прибор, малый извращенец даже охнуть не успел, а я бежал прыгая по лужам боясь оглянуться. Мне казалось, что он где-то за спиной, летит сейчас у правого плеча и стоит мне остановиться он ободряюще улыбнётся и вцепится острыми как бритвы клыками мне в шею.
Потом я конечно обернулся и мальчик стоял там же и махал рукой. Кажется, он улыбался.
* * *
А потом зазвонил телефон. Нет, я не проснулся. Просто выдохнувшись брел по деревне заглядывая в пустые окна, боясь кого-то увидеть и опасаясь того, что никого не встречу кроме мальчика с красными глазами. Дома походили на слепых гномов в треугольных шапочках, они стояли по обе стороны дороги и пялились сквозь меня не выражая угрозы. Под ногами расходились в стороны волны жидкой грязи, дождь, наверное, лил целую неделю и закончился недавно. В городе я бы опасался провалиться в канализационный люк, но здесь разве что яма может подстерегать.
Телефон зазвонил неожиданно. Я замер узнав свой рингтон и захлопал по грязным карманам, потом правда вспомнил, что оставил его на столе в кухне. А он все звонил.
А затем клац и соединение.
«Алло! — заговорил зоолог, — Алло?»
— Хрень какая-то. Я обернулся и пожал плечами. — Алло? Ты как звонишь?
— П-по телефону, — удивился зоолог, — мы не д-договорили.
Меня била дрожь, то ли от холода, то ли от страха — не понять. Голос звучал везде и нигде одновременно. Но раз уж начали будем продолжать.
— Ну договаривай. Чего хотел?
— Ты где, друг?
Я встал на более менее сухой участок земли и осмотрелся:
— А чёрт его знает, товарищ майор. Как-то оказался здесь, сам не