285 Всем известно, что эти условия не идеальны. С некоторыми оговорками, однако, можно сказать, что в данных обстоятельствах они являются наилучшими из возможных. Вряд ли они могут быть иными. От среднестатистического педагога едва ли разумно ожидать большего, чем от среднестатистического родителя. Если он хорошо выполняет свою работу, мы должны этим довольствоваться, как должны довольствоваться тем, что родители стараются воспитать своих детей как можно лучше.
286 Дело в том, что идеал воспитания личности не предназначен для детей: то, что обычно подразумевается под личностью – всесторонне развитое психическое целое, способное к сопротивлению и изобилующее энергией, – это идеал взрослого. Только в эпоху, подобную нашей, когда человек не осознает проблем взрослой жизни или – что еще хуже – когда он сознательно уклоняется от них, этот идеал стало возможным навязать детству. Сам я подозреваю наш современный педагогический и психологический энтузиазм по отношению к ребенку в бесчестных намерениях: мы говорим о ребенке, но должны иметь в виду ребенка во взрослом. Ибо в каждом взрослом скрывается ребенок – вечный ребенок[100], нечто, что всегда находится в состоянии становления и требует непрестанной заботы, внимания и воспитания. Это та часть человеческой личности, которая жаждет развиваться и стремится стать целостной. Современный человек, однако, далек от этой целостности. Смутно ощущая собственные недостатки, он берется за воспитание детей и посвящает себя детской психологии, наивно полагая, будто в его собственном воспитании и детском развитии что-то пошло не так, но в следующем поколении этот порок, безусловно, удастся исправить. Подобное намерение весьма похвально, но наталкивается на тот психологический факт, что мы не можем искоренить в ребенке ошибку, которую по-прежнему совершаем сами. Дети и вполовину не так глупы, как мы себе воображаем. Они слишком хорошо умеют отличать подлинное от поддельного. Сказка Андерсена о голом короле содержит в себе непреходящую истину. Сколь многие родители приходили ко мне с благородным намерением избавить своих детей от печального опыта, который им довелось пережить в собственном детстве! Когда же я спрашиваю: «Вы уверены, что сами преодолели эти недостатки?» – они настаивают, что ущерб давно возмещен. В действительности это не так. Если их воспитывали слишком строго, то они балуют собственных детей терпимостью, граничащей с дурным вкусом; если в детстве от них мучительно скрывали какие-то факты, то они теперь их озвучивают с равно болезненной несдержанностью. Такие родители просто впали в противоположную крайность, что является убедительным доказательством трагического постоянства старого греха. К сожалению, данное обстоятельство совершенно ускользает от них.
287 Если мы что-то хотим изменить в детях, сперва необходимо убедиться, не следует ли это что-то изменить в первую очередь в нас самих. Возьмем наш энтузиазм в отношении педагогики. Не исключено, что мы пытаемся надеть левый ботинок на правую ногу. Возможно, мы систематически смещаем педагогическую потребность с взрослых на детей, ибо не желаем признавать, что сами во многом еще дети и по-прежнему нуждаемся в воспитании.
288 Во всяком случае, мне кажется, что подобные сомнения весьма уместны, когда речь заходит о воспитании «личности» ребенка. Личность – это семя, способное развиваться лишь постепенно на протяжении всей жизни. Не существует личности без определенности, цельности и зрелости. Этих трех качеств нельзя и не следует ожидать от ребенка: они лишили бы его детства, сделав не чем иным, как уродцем, скороспелым псевдовзрослым. Впрочем, наше современное воспитание порождает таких монстров в изобилии, особенно в тех случаях, когда родители ставят перед собой фанатичную задачу всегда давать детям «лучшее» и «жить только для них». Этот идеал мешает им что-либо предпринимать для собственного развития и дает право скармливать ребенку собственное представление о «лучшем». Однако в действительности это так называемое «лучшее» есть то, чем родители больше всего пренебрегали в отношении самих себя. В результате детей активно подталкивают к тому, что не удалось их отцам и матерям; навязывают амбиции, которые никогда не реализуются. Такие методы и идеалы могут породить только педагогических чудовищ.
289 Никто не в силах воспитать личность, если сам таковой не является. Только взрослый, но не ребенок, способен достичь уровня личности как плода полноценной жизни, направленной на эту цель. Достижение уровня личности означает оптимальное развитие всего человека как уникальной индивидуальности. Невозможно предвидеть бесконечное разнообразие условий, которые должны быть при этом выполнены. Тут требуется целая жизнь во всех ее биологических, социальных и духовных проявлениях. Личность – это высшая реализация врожденной идиосинкразии живого существа. Это акт высочайшего мужества, абсолютное принятие своей индивидуальной сущности, максимальная адаптация к всеобщим условиям существования в сочетании с максимально возможной свободой самоопределения. Привить человеку все это кажется мне предприятием не из легких. Без сомнения, это наитруднейшая задача из тех, какие ставит перед собой современный разум. Вдобавок она опасна – опасна в той мере, в какой Шиллер не мог и вообразить, хотя пророческая проницательность побудила его первым подступиться к данным вопросам. Она столь же опасна, сколь и смелое и рискованное решение природы обязать женщин рожать детей. Разве не было бы кощунством, актом прометеевской или даже люциферовской самонадеянности, если бы сверхчеловек дерзнул вырастить гомункула в бутылке, а затем обнаружил бы, что тот превращается в голема? Но все же он не сделал бы ничего такого, чего природа не делает каждый день. Нет ни одного человеческого порока и уродства, которые не произошли бы из утробы любящей матери. Как солнце светит праведным и неправедным, как женщины с равной любовью вынашивают и кормят детей Божьих и отпрысков дьявольских, не заботясь о возможных последствиях, так и мы суть неотъемлемая часть этой удивительной природы и, подобно ей, носим в себе зародыши непредсказуемого.
290 Личность человека развивается в течение всей жизни из задатков, которые трудно или вовсе невозможно распознать; только наши поступки покажут, кто мы есть на самом деле. Мы подобны солнцу, которое питает жизнь земли и порождает всевозможные диковинные, прекрасные и дурные плоды; мы подобны матерям, которые носят во чреве невыразимое счастье и страдание. Сперва мы не знаем, какие дела и злодеяния, какая судьба, какое добро и зло содержатся в нас; только осень покажет, что породила весна, только вечером станет ясно, чему положило начало утро.
291 Личность как полная реализация всего нашего существа – недостижимый идеал. Однако недостижимость не является доводом против идеала, ибо идеалы суть лишь ориентиры, а не самоцель.
292 Как ребенок должен развиваться, чтобы вырасти образованным, так и личность должна сперва прорасти, прежде чем ее можно будет надлежащим образом воспитать. Вот тут-то нас и подстерегает главная опасность.