Лициния сжимала ноги, еще больше мешая мне. Я же, наоборот, старался раздвинуть ей ноги, но ее колени все равно упирались в нижнюю часть ложа над нами и не желали освобождать мне жизненно необходимое пространство.
Наверху заворочался Регул. Хорошо бы он задремал и не мешал заниматься нам своими интимными делами.
— Хватит мне сопротивляться, — прошептал я девушке на ушко. — Мы привлекаем внимание, как ты не можешь понять?
— Прекрати делать это! — яростно сказала девушка. — Я не хочу.
— Просто расслабься, — прошептал я, стараясь повернуть ее набок, спиной ко мне. — И получай удовольствие, что еще тебе нужно? Когда еще ты получишь такую волнующую обстановку?
Наверху Регул перестал ворочаться и замер. Кажется, он что-то услышал и не мудрено, ведь мы своей возней чуть ли не перевернули клинию вверх дном. Впрочем, я к тому времени уже пришел в неистовство и мне было все равно, обнаружат нас или нет. Главное, добиться успеха у этой девушки.
Мне удалось, несмотря на ее сопротивление, потихоньку, между прочим, ослабевающее, повернуть ее набок и очутиться позади. В этой позиции ноги заниматься любовью уже не мешали, наоборот, все было просто идеально, вот только пол чересчур холодный. Впрочем, мы уже согрели его теплом своих тел.
Лициния пыталась отодвинуть меня, отталкивая руками, но я просто схватил ее за запястья одной ладонью, а сам наконец вошел в нее. Девушка замерла, по ее телу снова пробежала дрожь, а затем она расслабилась.
Я начал медленно двигать бедрами. Да, в этих экстремальных условиях особо не разгуляешься, но важен не сам факт занятия любовью, а то, что это делается перед лицом неминуемой опасности.
В комнату наконец вбежал первый помощник.
— Вот вода и тряпки для перевязки, Регул! — закричал он. — И еще я принес крепкий топор, чтобы взломать этот чертов сундук.
— Вот и взломай его сам, я пока перевяжу себе руку, — недовольно проворчал Регул. — Пока ты пришел, я уже весь истек кровью.
Помощник принялся рубить сундук, раздался грохот. Под аккомпанемент стуков я двигал бедрами все быстрее, а Лициния изгибала стан, прижимаясь задом теснее ко мне.
— Тихо! — сказал Регул и мы все замерли. — Ты слышал? Как будто женщина стонет?
Я держал руку на груди Лицинии, а второй продолжал сжимать ее запястья. Теперь я остановился, ожидая, что сейчас в нашем убежище появится голова Регула и нас вытащат из-под клинии. Но нет, пока что слышалось только учащенное дыхание помощника, орудующего топором.
— Ладно, открывай быстрее этот проклятый сундук, — приказал Регул и помощник снова начал рубить крышку.
Я тоже возобновил свои фрикции и Лициния едва слышно всхлипнула. Кончиками пальцев она поглаживала мой живот, а я продолжал входить в нее как можно глубже.
Вскоре помощник сломал наконец крышку сундука-арки и с грохотом сбросил ее на пол. Регул поднялся с ложа и подошел к сундуку.
— Ну конечно, ничего нет, — мрачно сказал он. — Я так и думал.
В это время в кубикулу вошел второй помощник. Вино, судя по всему, он так и не нашел, но зато обнаружил кое-что другое.
— Вина нет, но смотрите, что я нашел, — сказал он.
— Да это же кираса той девки, что была вместе с ним, — сказал Регул. — Где ты нашел это?
— На лоджии, — ответил помощник. — Лежала в углу.
— Придурок. Это значит, что они ушли по крышам, а то может и совсем прыгнули вниз, пока мы здесь прохлаждались. Пошли быстрее отсюда, столько времени потеряли.
Они гурьбой выбежали из комнаты и вскоре их удаляющиеся шаги послышались в коридоре. Закрыть за собой дверь они так и не удосужились. Я шумно выдохнул и снова принялся яростно входить в Лицинию. Она застонала от наслаждения и прошептала:
— Давай, делай это, делай еще.
В комнате между тем опять раздались шаги и я заткнул девушке рот. Оглянулся и увидел ноги того самого незадачливого пособника. Он поднял с пола топор и бормоча: «Голову ведь оторвет, если не принесу обратно», снова выбежал из комнаты.
Мы с новой силой возобновили свои занятия любовью, теперь уже никого не стесняясь. Под конец я уже не сдерживал сюда и проникал в Лицинию как можно глубже, а она громко стонала. Наши бедра влажно шлепались друг о друга. Вскоре наступил финал и я выплеснул в нее долго сдерживаемое наслаждение, а сама девушка тоже вытянулась во весь рост и простонала: «Как же хорошо, как хорошо, милый».
Вскоре после этого, усталые, грязные и обессиленные, но при этом полностью довольные, мы выползли из-под клинии.
— Это было так волнующе, — сказала раскрасневшаяся Лициния, поправляя волосы и натягивая тунику на себя. — Я чуть с ума не сошла от страха.
— Но ты ведь не жалеешь об этом? — спросил я. — Это ведь было возбуждающе?
Девушка кивнула.
— Ты просто сумасшедший, — сказала она. — Я никогда не встречала никого безумнее тебя.
Мы привели себя в порядок, но я не торопился выходить из квартиры. В инсуле все еще раздавались крики местных обитателей и наших преследователей, обыскивающих их жилища. Мы присели на ложе и слушали, что происходит вокруг.
— Пить хочу, — сказала Лициния.
Вода, которую принес помощник для Регула, испачкалась окровавленными тряпками. Мы подождали еще немного, пока на улице не стемнело.
К тому времени все вокруг утихло и мы выбрались наконец из квартиры, а затем из инсулы. Прошли еще немного и наткнулись на контуберний, десяток солдат, разыскивающих меня и освещающих дорогу факелами.
Теперь мы могли добраться до дворца без сопутствующих неприятностей, хотя риск нового нападения никто не отменял. Еще по дороге нам встретился Марикк с двумя контуберниями, он тоже рыскал по городу, обыскивая все близлежащие кварталы.
Я вернулся к себе около полуночи. Не успел я помыться, как Лициния потребовала немедленно освободить отца.
— Ты обещал сразу отпустить его, как только мы придем во дворец, — напомнила она. — Тем более, что сейчас уже ночь и этого никто не увидит.
После всего, что мы пережили сегодня вечером в инсуле, я не мог отказать ей.
— Хорошо, пусть его приведут в мои покои, — сказал