– Не надо ветерка, – поёжился Водяной, – что ты от меня хочешь? – повернулся он ко мне.
– Источники все тебе подвластны. Надо все ручьи подземные к тому участку леса пустить.
– Сделаем, – надулся Водяной, – куда от вас денешься. На санях они меня везти собрались…
– Когда приступим? – Спросила Цветана.
– С утра завтра и начнём. Я ночью замету их стоянку снегом, – ответил Лют, – сделать всё надо тихо, чтобы колдун не почуял. Заморозит землю, все труды прахом пойдут.
– Будем держаться подальше, – согласился Руен, молчавший всё время разговора, – я помогу вам хляби там устроить.
Все отправились восвояси, условившись встретиться в том самом лесу. Мстивой ушёл в избу не задерживаясь. Я занялась обычными домашними делами. Одежда себя сама в порядок не приведёт. Закончила на закате, вышла во двор, немного передохнуть. На втором этаже терема Люта загорелась свеча, показался мужской силуэт. Это был Драган! Что за чертовщина? Зачем ему превращаться сейчас? Или опять кого-то соблазнять собрался?
Мужчина стоял, взяв в руки зеркало, задумчиво разглядывая своё отражение.
Мне на плечо приземлился Вран, и я вздрогнула от неожиданности.
– Подглядываешь? – Хитро взглянула на меня птица.
– Там Драган, видел? То есть Лют. Зачем он превращается в молодого?
– Как ты сказала? – Закаркал-закашлялся ворон, – Превращается в молодого? Откуда ты эту нелепость взяла?
– Руен сказал.
– Так я и думал, – ворон взъерошил перья, – только всё не так. Молодой оборачивается стариком. Поняла?
– Нет, – совсем растерялась я, – то есть его настоящий вид вот этот?
Я ткнула пальцем в окно, силуэт Драгана как-то странно замерцал, и в следующую секунду перед нами стоял старик. Из окна послышался глухой стон, Лют закрыл лицо руками.
– Выходит, Руен обманул меня? Я-то думала…
Какой же дурой себя почувствовала. Почему не расспросила сама обо всём. Поверила как девчонка, первому встречному.
– Пойду к себе, – взяла ворона аккуратно в руки, пересадила на ветку, – мне обдумать всё надо.
– Думай, Тайя, думай. Не всем следует доверять, – взмахнул он крыльями, направившись к окну.
В полной прострации зашла я к себе. Совсем по-другому предстал предо мной зимний колдун. За какой проступок с ним так обошлись? Представила себе, если я каждый день буду обращаться старухой. И так много лет, зная, что на самом деле молода и красива. Жуть какая. И я наговорила ему тогда… Ну, Руен. Гад осенний. Какая-то уж совсем подлая месть получается.
Я мерила шагами свою комнатушку, не находя себе места. Не выдержав, вышла во двор, слепила снежок и послала его точно в окно Люта.
– Тайя? – Выглянул колдун, – ты чего?
– Выйди, пожалуйста. Нам надо поговорить.
Через минуту скрипнула дверь терема, Лют показался на крыльце:
– Что-то случилось?
– Извиниться пришла, – опустила голову, – Руен мне сказал, что ты старик, а молодым оборачиваешься. Я тогда и надумала всякого…
Лют мягко улыбнулся:
– Что старый хрыч за девицей молодой приударил?
– Типа того, – вздохнула я.
– Я сам виноват. Надо было всё сразу рассказать.
– Может, с правды стоит начать? Хоть теперь?
Мы сели на лавку, Лют взял мои руки в свои:
– Молод я был, подшутить решил над Руеном. В ту пору он за девицей одной ухаживал. Похитил её, дурак. А девушка возьми и влюбись в меня. Когда Руен за ней пришёл, отослала его от себя. Колдуны редко влюбляются. Сама понимаешь, с обычными людьми как нам жить? Человек к сорока годам уже старик, а нам сотни лет отмеряны. Тогда все ополчились против меня. Руен проклятие наложил. Дабы я не забывал, что век человеческий короток. Так и живу теперь. Лишь на закате в прежнего обращаюсь.
– А что с девушкой стало?
– Ей память стёрли. Я бывал раньше часто в её деревне. С приданым помог, когда она замуж собралась. Дети у неё родились, теперь уже и внучата появились. Хорошо она прожила: муж любящий, детки все как на подбор.
– Ей так лучше. Руен оставил бы её через лет десять, и что потом. Испортил всю жизнь девушке и всё на этом. Замуж она бы после такого не вышла. Получается, что не делается, всё к лучшему. Почему ты не можешь с себя проклятие снять?
– Для каждого проклятия условие есть. Завязал своё Руен на медальон, как он выглядит и где он, только осенний колдун и знает. Но даже если я его отыщу, ещё и разгадать надобно, что там за условия такие. Могу только сказать, что Руен постарался. Всю силу свою влил в проклятие. Может, и всю жизнь я таким останусь.
– Это слишком жестоко за глупую шутку. Поговори с ним.
– Вот ещё, – возмутился колдун.
– А сам мне про гордыню твердил, – напомнила я.
– Не в ней дело. Не признается он. Уже просил.
– Ты сказал: все согласились. Выходит, надо разрешение других?
– Наказывать колдунов за проступок могут только волшебники, все вместе. Общим решением.
– А расколдовать так получится? Если все согласятся?
– Нет, Тайя, – горько усмехнулся Лют, – да и после этого каждого обидел. Морозил так леса, что деревья трескались. Цветана плакала, когда не могла с моими льдами по весне справиться. Я только людские деревни не трогал. С Заревом тоже разругался. Вот и выходит: сам кругом виноват.
– Несправедливо, – тихо сказала я, – ты прости, что сама себя так глупо повела. Не спросила сразу, разобиделась.
Посмотрела на Люта. А ведь глаза у него те же самые, как у молодого, только морщинки-лучики в уголках собрались. И сияют, точно звёзды. Я приложила руку к щеке колдуна, он положил сверху свою тёплую ладонь.
– На закате ты настоящий?
– Да.
– Завтра на закате не скрывайся от меня. Можно мне воочию увидеть твоё превращение?
– Тебе можно, – выдохнул Лют.
– А пока я пойду к себе, – улыбнулась ему в ответ, – нам с зарёй подняться надо.
Я оставила Мороза на скамье, сама ушла в избу, и всю ночь проворочалась без сна. Обидно было за Драгана, то есть, Люта. За что так с ним? Можно ли узнать, как снять проклятье? К Яге опять идти? А скажет она?
Так и застал меня рассвет.
Глава 31
А на следующий день все наши планы рухнули. В деревнях начался мор. Нам невольно пришлось отложить задуманную «диверсию». Втроём мы спешили помочь людям, очищали дома от хвори, проводили заповедными тропами волхвов, что лечили людей.
Неожиданно на помощь пришла Цветана. Услышав, что мои повязки спасают от заражения, она сама готовила целебные отвары, а Забаву и Нежану усадила за шитьё масок. Хоть одной заботой у нас стало меньше.
Мы же с утра и до ночи, а иногда и