[1 Ариция (совр. Riccia с остатками древних стен) – один из древнейших городов Лация у подошвы Альбанской горы (в 16 милях к юго-востоку от Рима), впоследствии римская колония и мунициния.]
И, наконец, настала очередь упомянуть Бельверский замок, который я видела лишь издали. Он стоит на холме, величественно возвышаясь над морем. Это старая крепость, а также одна из самых строгих тюрем в Испании.
По словам г-на Лорана, ныне существующие стены были возведены в конце тринадцатого века, и являют собой один из любопытнейших образцов средневековой военной архитектуры, сохранившийся до наших дней в отличном состоянии.
Во время посещения крепости наш друг встретил содержащихся там заключенных карлистов2, которых насчитывалось около полусотни, едва прикрытых лохмотьями, почти обнаженных. Некоторые из них были совсем еще детьми. Громко радуясь, они набрасывались на грубые, сваренные в общем котле макароны, которые скудными порциями раскладывали им по мискам. Их охраняли солдаты, которые, придерживая зубами сигары, были заняты вязанием гамаш.
[2 карлисты (исп., ед. ч. carlista) – представители клерикально-абсолютистского политического течения в Испании, опирающегося на реакционное духовенство, титулованную знать, верхушку армии. Название получили от имени претендента на испанский престол дона Карлоса Старшего. В 30-х и 70-х годах XIX в. развязали Карлистские войны. В дальнейшем в форме т.н. традиционалистского движения поддерживали самые реакционные силы в стране.]
Именно сюда, в Бельверский замок, переводили в те времена заключенных, которых не могли вместить в себя барселонские тюрьмы. Однако этим мощным стенам, как известно, довелось на своем веку побывать местом заточения не только простолюдинов.
Как раз здесь за написание своего знаменитого памфлета «Хлеб и быки» (Pan y Toros) отбывал свое наказание Гаспар де Ховелланос, один из самых гениальных испанских ораторов, писателей и государственных деятелей. Его содержали, как утверждает Варгас, в Башне вассальной клятвы, одном из самых страшных застенков – torre del homenage, cuya cuva es la mas cruda prision. Свой печальный досуг Ховелланос посвятил научному описанию тюрьмы и сочинению рассказов о трагических событиях эпохи средневековых войн, свидетелями которых были когда-то ее стены.
Майоркинцы также обязаны Ховелланосу превосходным описанием Кафедрального собора и Лонхи, сохранившимся после его пребывания на острове. Одним словом, его «Заметки о Майорке» относятся к лучшим справочным материалам об острове.
Спустя какое-то время, во времена паразитического правления «князя Мира»1, камеру Ховелланоса займет другой известный ученый и политик.
[1 Годой, Алварес де Фариа, Мануэль (Manuel Godoy Alvarez de Faria; 1767-1851), князь Мира – испанский государственный деятель, фаворит королевы, жены Карла IV, и правитель Испании; вел войну с Французской республикой и после подписания Базельского мира получил титул князя Мира. Когда Наполеон ввел в 1807 г. свои войска в Испанию, против Годоя вспыхнуло восстание, которым воспользовался его враг, наследный принц. Годой был арестован, Карл IV отрекся, и на престол вступил его сын, Фердинанд VII. Наполеон заманил королевскую семью в Байонну и захватил в плен. Годой был освобожден и покинул Испанию. Он опубликовал мемуары, переведенные на французский язык («Memoires de Godoy», 1836).]
Следующий малоизвестный эпизод из жизни француза, столь же популярного у себя в стране, как Ховелланос в Испании, пожалуй, еще более интересен. Именно такие жизненные перипетии становятся сюжетами романов. В данном случае в основе сюжета лежит история любви нашего героя к науке, обернувшаяся для него тысячей опасных и волнующих приключений.
Глава III
В 1808 на Майорке, а именно на горе Галатцо (l’Esclop de Galatzo), проживал г-н Араго1, который был направлен сюда по распоряжению Наполеона с целью проведения работ по измерению дуги меридиана. Здесь его и застало известие о событиях, происходящих в Мадриде, в частности, о факте похищения Фердинанда. Неистовствующие жители Майорки тут же нашли виноватого во всех своих несчастьях2 и, организовавшись в большую толпу, ринулись на вершину горы с намерением убить ученого француза.
[1 Араго, Дминик-Франсуа (Dominique-Froncois Arago; 1786 – 1853) – французский астроном, физик и политический деятель, член Парижской АН с 1809 года. Учился в Политехнической школе в Париже. С 1805 года секретарь Бюро долгот в Париже. С 1809 по 1831 г. профессор Политехнической школы. С 1830 года непременный секретарь Парижской АН и директор Парижской обсерватории. С 1830 по 1848 г. член палаты депутатов, примыкал к буржуазной республиканской оппозиции. После Февральской революции 1848 г. вошел в состав Временного правительства и занял пост морского министра.]
[2 Речь идет о попытке оккупации Испании французами, вызвавшей массовое сопротивление испанцев.]
Именно с этой горы, расположенной на побережье, Хайме I начал победоносно отвоевывать Майорку у мавров. Г-н Араго частенько разводил огонь, который был ему необходим для личных нужд. Однако майоркинцы вообразили, будто бы он с помощью огня сигнализирует приближающейся к острову эскадре французских кораблей о приведении в готовность своих войск к высадке на берег.
Один из жителей острова, главный рулевой брига по имени Дамиан, которому испанское правительство поручило содействовать продвижению проекта, связанного с проведением градусных измерений, решил предупредить Араго о грозящей ему опасности. Опередив своих соотечественников, он примчался к французу и передал ему форму моряка, чтобы тот мог в нее переодеться.
Араго без промедления покинул свое жилище, расположенное на горе, и отправился пешком в Пальму. По дороге он встретил ту самую толпу, от рук которой ему предстояло погибнуть. Люди из толпы расспросили встречного, что ему известно о ненавистном габачо-французишке, которого они горели желанием разорвать на куски. На их родном языке, которым г-н Араго владел весьма прилично, он ответил на все их вопросы, не вызвав ни малейшего к себе подозрения.
В Пальме он нашел свой бриг, но капитан дон Мануэль де Вакаро, который прежде находился в его подчинении, категорически отказался переправить Араго в Барселону. Единственное, что он мог ему предложить в качестве убежища – это деревянный ящик, в который невозможно было поместиться.
Следующим утром группа преследователей рассредоточилась вдоль береговой линии, и капитан Вакаро предупредил г-на Араго, что с этого момента он больше не отвечает за его безопасность, и что, по словам Генерал-капитана, единственным для него способом сохранить себе жизнь остается сдаться и стать узником крепости Бельвер. Для этого ему в помощь была предложена небольшая лодка, на которой можно было переплыть бухту. Узнав об этом, местные люди бросились за ним в погоню. Если бы в нужный момент ворота крепости не захлопнулись за его спиной, преследователи, пожалуй, настигли бы беглеца.
По истечении двух месяцев, проведенных г-ном Араго в