Это я просто передал смысл ее слов. Прилично передал, исключительно только суть.
На самом деле все гневные возмущения блондинки сопровождались такими выражениями, что я даже зауважал товарища майора. Брань в ее устах звучала как произведение искусства. Люблю, когда люди ко всему подходят профессионально.
Другой вопрос, что угрозы майора отлетали от парней, как резиновые мячики от стены. С таким же успехом можно было разбежаться и убиться головой о бетонную преграду. То есть, усилий много, а в ответ ты получаешь большую, дымящуюся тарелку нихрена.
Парни вообще слегка загрустили. По крайней мере, те двое, что ехали в одной машине со мной, не сказали больше ни слова.
Я чувствовал сковывающее их напряжение, но мне было очень плевать на это. Я настроился, что в конце пути мы должны оказаться там, где нас ждет кто-то более серьезный, чем накаченные крепыши.
Парни с бритыми головами — всего лишь исполнители для грязной работы, не более. В идеале, конечно, я был бы не против встретиться с кукловодом. Но повезёт ли мне настолько? Не знаю.
Однако другие кандидатуры, стоящие в этой цепочке выше чем крепыши, тоже устроят. Мне есть о чем поговорить с ними. Как минимум — выяснить подробности о Хозяине. Так же смертные называют кукловода? По крайней мере, Пётр точно называл.
Единственный раз со стороны парней проявилась активность, когда мы тронулись с места и Серёга, временный (скоро я его убью) владелец гладиуса, решил вдруг, что ему нужно надеть мне на голову мешок.
— Ты самоубийца? — Поинтересовался я у Серёги. Совершенно спокойно поинтересовался.
Он слегка побледнел и принялся мычать что-то о дороге, которую мне нельзя видеть.
— Ты не самоубийца. — Пришлось констатировать факт. — Все-таки, ты идиот. Вам же известно, что я демон. Мне не нужны органы чувств, чтоб найти дорогу туда или обратно. Но если ты сейчас попробуешь напялить этот вонючий мешок на мою прекрасную голову, я засуну его тебе в задницу, а потом вытащу через правую ноздрю. Прикинь, сколь любопытное у мешка получится путешествие. Серёга, даже мешок живет интереснее, чем ты! Это повод вскрыть себе горло, не находишь?
Серёга резко отодвинулся и крепко сжал под курткой свой шар с Искрой. Боится меня. Значит, не все потеряно для Серёги.
До конечной точки больше никто из них не произнёс ни слова. Кстати, Петя не захотел ехать в одной машине со мной. Гадёныш. Обиделся за своё горло. Он теперь долго не сможет говорить нормально.
Меня сопровождали Серёга и неизвестный четвертый парень, который занял место за рулем. Я решил, что пока этот четвёртый самый нормальный из всех. Он просто все время молчал. А среди татуированных придурков это уже большое достоинство.
Вася вместе с Петей предпочли машину майора. Думаю, Вася тоже ко мне предвзято относится, запомнил обещание убить его.
В итоге, нас привезли в какое-то забытое Отцом село. Судя по унылому пейзажу, оно и прежде не было густонаселённым. В наличие имелось не больше десяти — двадцати домов. На окраине виднелась старая, разрушенная церквушка. Очень маленькая. Можно сказать, крохотная. Она была деревянной и, так понимаю, строили ее жители села своими руками.
Дома выглядели очень грустно. Их бросили лет тридцать назад, поэтому всю деревеньку окутывал ореол безысходности и тоски. Прямо как на кладбище. Черт… Снова кладбище…
Вокруг высился густой лес. Я покрутил головой, принюхался. Знакомый запашок богохульства и ереси. Приглушенный, почти испарившийся. Кстати, да. Чтоб вы понимали, богохульство действительно имеет специфический запах. Похоже на «аромат» сгнивших фруктов: сладкий, приторный и тошнотворный.
— Да ладно… Здесь жила какая-то секта? — Высказался я вслух. — Так и знал, что в деле замешаны фанатики. А вы кто? Достойные продолжатели дела психопатов, верующих в семирукого пятинога?
Мне никто не ответил. В этот момент как раз подкатило корыто майора и началось представление: «Сейчас я вам расскажу, как надо Родину любить».
Материлась Мария Семеновна красиво, с огоньком. Заслушаться можно. Марков просто молча топал следом и хмурился. На фоне разъярённой блондинки он, конечно, сильно проигрывал в харизме.
При этом, патологоанатом бросал в мою сторону очень выразительные взгляды. Он явно ждал от меня каких-нибудь дьявольских штук. Чтоб земля разверзлась, явив Ад во всей красе, например. Или чтоб с неба полился огненный дождь. Что там еще люди думают о Владыке Ада?
Эх, Степан, Степан… Твоя вера в чудеса тебя погубит.
Я совершенно не собирался предпринимать что-либо. Пока не собирался. Мне нужно вычислить засранца, который все это замутил. Мне нужно понять его цель.
Конечно, если что-то пойдет не так и я почувствую угрозу своему существованию, тогда, да. Тогда придется блеснуть талантами Падшего. Но это — очень крайний случай.
Парни завели нас в церковь, а потом… ушли, скромненько прикрыв за собой дверь.
— Эм… И все? — Поинтересовался я им вслед. — Ради этого все затевалось? А где же праздничные колпачки и дуделки⁈ Почему никто не встречает нас криками: «Сюрприз⁈».
Конечно, некоторые проблемы все-таки имелись. Например, перед уходом парни связали Маркову не только руки, но и ноги. Не знаю, зачем, патологоанатом из нашей троицы самый безобидный. Если не считать, конечно, его фанатичную тягу к спасению людей. Степана мёдом не корми, дай причинить кому-нибудь добро.
Марию Семеновну постигла та же участь. Ну, с блондинкой как раз все понятно. Удивлён, почему ей не заткнули рот.
Патологоанатома вместе с майором осторожно посадили возле стеночки. Они теперь выглядели как две акуратно упакованные, но сильно недовольные сосиски.
Мне мрачно сообщили, что церковь окружена большим количеством людей, сидящих в засаде, и защищена особым заклинанием. Если попробую выйти, ничего у меня не получится.
Я искренне заверил парней, что совершенно не собираюсь никуда идти. Наоборот. Буду сидеть на месте, как паинька. Очень желаю посмотреть, в какую сторону изменится сюжет пьесы во втором акте. Хотелось бы увидеть все действующие лица.
И вот когда крепыши удалились, Мария Семеновна не нашла ничего лучше, как переключится на нас с Марковым. Ее злость требовала выхода, а жертвы психологического абьюза блондинки трусливо сбежали. Уверен, они просто не вынесли ее токсичности.
— Кто такой Оби-Ван Кеноби? — Поинтересовался я у Степана, игнорируя ругань майора.
— Да так… — Вздохнул Марков. — Герой одного фильма. Вряд ли ты его смотрел. Забелин, скажи, а с твоей стороны вообще предполагаются какие-то меры по нашему спасению?
Патологоанатом поднял руки вверх, показывая мне узлы на запястьях. Потом опустил голову и выразительно посмотрел на свои связанные ноги.
— На тебе всего лишь наручники. — Продолжил он, — Не