Мы вчера вечером, конечно, пили со Степаном. Много. Мои воспоминания заканчиваются где-то на третьей бутылке вискаря. Но разве может Повелитель Ада страдать похмельем? Даже как-то неприлично. Хотя, скорее всего, дело в сосуде. Ох, уж эти слабые, жалкие человеческие тела…
Как бы то ни было, в данный момент я испытывал все, что обычно в подобных ситуациях испытывают люди.
В голове били набатом колокола, в организме исчезла вся влага, сменившись горящей пустыней, в желудке бурлила лава, язык ворочался с трудом. Ко всему прочему имелось ощущение, будто пока я спал, ко мне в рот забралась целая стая бродячих кошек и они там нагадили.
Я заморгал глазами, снова пытаясь разлепить веки. Черта-с-два! С пятой попытки вроде бы получилось, но лучше бы мои потуги остались безрезультатными. Моментально по мозгу острой бритвой полоснул яркий свет.
— Я щас сдохну… — Послышался приглушенный стон со стороны кровати.
Со стороны кровати⁈ А я где⁈
Медленно, стараясь не совершать ни одного лишнего движения, повернул голову налево. Похоже, это спальня Забелина. Узнаю отвратительные шторы на окне. Осторожно посмотрел направо. Прямо перед моим носом лежал чей-то носок.
— Фу! — Я кувыркнулся, рискуя получить приступ тошноты, а потом принял сидячее положение. Далось мне это, прямо скажем, нелегко.
— Забелин, ты же этот… дьявол… Сделай что-нибудь… — Снова послышалось с той же самой стороны, из-под скомканного одеяла.
Комната мажора масштабы имела приличные, поэтому от меня до кровати расстояние можно было измерять метрами. Конечно, не то, что в покоях моего дворца, но и не убогая квартира Маркова.
Кстати… Судя по голосу, в постели, как раз, находился — Марков. Главное он — в постели, а я — на полу. Лежу, устроившись в каком-то подобии птичьего гнезда. Под задницей — несколько скомканых пледов и по-моему, подушки.
— Почему ты занял постель, ирод? — Поинтересовался я у патологоанатома. — И какого черта вообще делаешь в моей комнате? Мне, знаешь ли, не по себе, когда во время сна на одной со мной территории находится еще кто-нибудь. Вдруг ты решил бы меня убить, пользуясь моментом.
Мой голос звучал хрипло и напоминал карканье вороны, отхватившей ларингит. Ворона… Всегда недолюбливал этих птиц. Чертовы Вестники Смерти. От них одни проблемы. Почему во сне была именно ворона? Руку даю на отсечение, пернатая сволочь следила за мной.
— Убить? — Подозрительно оживился Марков. — А это возможно? Мне казалось, демоны бессмертные.
— Нет, невозможно! По крайней мере, человеку такое не под силу. Но лучше перебдеть. Я жду ответа. Почему ты знял кровать, а я, как нищий оборванец, валяюсь на полу? Вообще-то должно быть наоборот.
— Ты так решил. Буквально силой заставил меня идти спать в самое комфортное место. Добраться до гостевой я уже не мог. Только если доползти. Поэтому в тебе вдруг проснулся радушный хозяин. Ты сказал, что сострадание весьма забавное чувство.
Голова Маркова появилась оттуда, где чисто теоретически должны быть его ноги. Хм… Неужели я так напился, что превратил патологоанатома в перевертыша…
— Ты, кстати, вел себя очень даже непохоже на дьявола. Я, конечно, большого опыта не имею. Бухать с демонами не приходилось. Но в общем все прошло неплохо. Правда, тебя немного переклинило. Ты доказывал мне, что злодеи умеют быть гостеприимными. Потом принялся это демонстрировать. Притащил вон… Девок… — Продолжал рассказывать Степан.
— Кого? — Изумился я, а затем посмотрел в ту сторону, куда Марков махнул рукой при слове «девки».
Девок, к счастью, не было. Это — плюс. Но валялись туфли и женское нижнее белье. Пять штук. Оно лежало живописной горкой возле стены с плазмой. Это — минус. Выходит, девки все-таки были.
— Что с ними⁈ Они живые? — Выдохнул я и уставился на Маркова в ожидании ответа.
— Сложный вопрос. Чисто теоретически, да. Но мы вчера столько вылакали, что ответ будет неоднозначный. Ну по крайней мере ничего демонского ты с ними не делал. Сначала, правда, хотел устроить фокус. Планировал, чтоб они вывалились из стены. Тебе это казалось очень смешным. Так понимаю, собирался их… не знаю… перенести из клуба, наверное. Еле отговорил, если честно. Ты в тот момент как раз не только гостеприимство мне демонстрировал, но и хотел доказать, что Гарри Поттер — жалкий сопляк и без волшебной палочки ничего не умеет. Знаешь, прямо заклинило тебя на Поттере…
— Я их что, сразу в спальню перенес? — Снова ужаснулся я, представляя, как куча смертных девиц исчезают прямо посреди ночного клуба, а затем появляются в доме Забелина.
Думаю, дамочки испытали крайне необычные ощущения. Проблема в том, что они этими ощущениями непременно захотят поделиться с кем-нибудь еще.
Марков ухмыльнулся, покачал отрицательно головой, но тут же прижал пальцы к вискам.
— Ух ты… Башка лопнет сейчас… Нет. Обьясняю же, отговорил я тебя. Мы их просто вызвали по телефону из какой-то «стрипухи». Ты сказал, у твоего сосуда там безлимит на обслуживание. И судя по тому, с какой прытью девки примчались, так и есть. Всю ночь пили с нами, пели и танцевали.
— Какой ужас… Танцевали… — Я испуганно посмотрел на кучку женского белья. — Надеюсь, мы с ними не…
Я сделал в воздухе замысловатый жест рукой, намекая на бурную страсть. Вот чего-чего, а любые связи интимного характера со смертными мне нужно держать под контролем. Падшие не оставляют потомство в мире людей. Не оставляли… Так точнее. Потому что мы здесь в физическом воплощении никогда не появлялись. Я не знаю, насколько реальна перспектива заделать маленького Люциферчика. И знать не хочу!
— Успокойся. Твоя царственная персона осталась неприкосновенна. — Засмеялся Марков и снова обхватил голову. — Черт… Последняя бутылка была лишней.
— Антон Сергеевич! Антон Сергеевич!
В дверь тихонько постучали. Судя по всему, это явилась вчерашняя горничная. Не знаю, чем девица так провинилась, почему именно ее постоянно отправляют будить молодого хозяина. Явно эта обязанность не входит в число приятных бонусов.
— Ох ты блин… Мы же вчера весь дом на уши поставили. — Простонал Марков. — Приходил мужик в униформе с кислой рожей. Пытался тебя образумить. Ты ему заявил, что он может идти к дьяволу, а потом долго хихикал над своими же словами.
— Почему ты это помнишь, а в моей голове только белый шум? — Хмуро поинтересовался я у паталогоанатома.
— Наверное, потому что