Взгляд Бай Гуй уцепился за нее и, пинком оттолкнув сражающегося с ней воина, девушка подскочила вперед, совершенно позабыв о собственном тыле.
– Стреляйте! – крикнул неизвестный, и вооруженные луками бойцы, немедленно натянув тетиву, отправили ей в спину стрелы. Она даже не отвлеклась, чтобы укрыться, а лишь с вытянутой рукой продолжила лететь вниз, чтобы схватить ту самую кость. Стрелы яростно приближались, готовые вот-вот проделать в Бай Гуй множество дыр.
Но тут посреди огромного снегопада внезапно ударил гром, отрезавший преследовавшие девушку снаряды.
Бай Гуй благополучно выхватила из воздуха кость и тяжело обрушилась на каменные ступени. Не в силах остановиться, ее фигура покатилась по лестнице вниз, сознание помутилось от удара, однако она продолжала крепко сжимать в руках духовную кость. «Не отпущу даже в смерти», – подумала Бай Гуй.
«Даже в смерти».
Неожиданно она ощутила, как ее тело резко остановилось, словно схваченное некой невидимой силой, и надежно закрепилось на ступенях. От боли оно почти онемело, девушка с трудом открыла глаза и, размытым взглядом посмотрев вверх, увидела стоящую на две ступени выше до невозможного знакомую белую фигуру.
Жунси, ее учитель. Человек, относившейся к девушке с наибольшей добротой в этом мире…
После того как она молча ушла, нарушив клятву, неужели он все равно захотел ее найти, все равно захотел спасти? Все равно захотел… защитить ее?
Он был так добр к ней…
Но она обманула его. Использовав то, чему он ее научил, отправилась вершить месть. Держа в руках меч, который он подарил… Девушка молча стиснула зубы. Пусть сейчас Жунси стоял к ней спиной и не сказал ни слова, Бай Гуй все равно почувствовала жгучую боль, словно ей влепили пощечину, заглушившую все раны на теле.
– Кто посмел ранить ее?
Ледяные слова, полные мрачной ярости, смешавшись со снежным ветром, привели в ужас стоящих на каменных ступенях воинов клана духов-искусителей. На мгновение воцарилось безмолвие.
– Просим извинить нас за позднее приветствие, божество горы Лофушань, – из толпы выступил мужчина средних лет, тот самый, что возглавлял погоню, загнавшую Бай Гуй на гору. – Однако надеемся, горное божество не станет вмешиваться во внутренние дела нашего клана.
– Внутренние дела? – улыбнулся Жунси. – Она является моей ученицей. И что бы она ни сделала, награды и наказания для нее определять мне. Говоря о внутренних и внешних делах, то кто она, как не мое личное дело? Вам не следует вмешиваться.
Неважно, что она сделала, неважно, была права или совершила ошибку, – он один решал, наказывать ее или нет.
Все тот же мужчина с серьезным видом произнес:
– Я и не знал, что горные божества берут в ученики нечисть.
Фигура Жунси едва заметно напряглась, он повернул голову вбок и взглянул на Бай Гуй, однако та лишь с поникшей головой, не говоря ни слова, сжимала в руках пойманную кость.
– Должно быть, ты и не знал, что человек за твоей спиной – выродок нашего клана. Многие годы назад женщина сбежала с охотником на нечисть с горы Бэйшань и родила это отродье. Она не человек и не нечисть, в ее теле нет и капли нечистой силы. Так было с рождения. Похоже, и для горного божества ее истинная сущность оказалась неочевидна, поэтому ты принял ее за человека и взял в ученики, ведь так? – Мужчина усмехнулся. – Я не смог убить ее пять лет назад, и она умудрилась стать ученицей горного божества. Если бы она искренне встала на путь совершенствования, я бы, конечно же, не стал ее искать вновь, однако сегодня она украла нашу духовную кость, а потом еще и убила главу… – В его голосе звучало все больше яда, и, вынужденно сделав паузу, мужчина продолжил уже спокойнее: – Знаешь ли ты, для чего нужна кость в ее руках?
Бай Гуй резко подняла голову и направила злой взгляд на мужчину, тот ухмыльнулся:
– Эта кость поможет ей вернуть тело злого духа. Видишь, она никогда и не почитала тебя за учителя. Неужели ты все равно хочешь защитить такую «ученицу»? Это отродье принесло бесчестье нашему клану и, вероятно, принесет его и тебе. По-прежнему хочешь ее оставить?
– Замолчи! – гневно воскликнула Бай Гуй и, уперев меч в камень, с трудом поднялась на ноги. Она сделала два шатких шага вперед, собравшись биться в таком состоянии.
Но тут ее внезапно схватили. Не успела девушка обернуться, как запястье крепко сжали, и в одночасье ее рука ослабла настолько, что была не в силах удержать меч – холодный клинок звонко упал на камень. Жунси не удостоил ее и взглядом, а лишь обратился к стоящим наверху лестницы людям:
– Не имеет значения, принесет она мне бесчестье или нет. Так или иначе, я не потерплю вторжение в свои дела посторонних. Ведь, как я уже сказал, она – мое личное дело, и вы не должны вмешиваться. Даже Будде Западных Небес и правителю Девяти Небес не позволено этого делать.
Мужчина слегка растерялся, а затем стиснул зубы и насмешливо усмехнулся:
– Как ты великодушен. Вот только раз собираешься защищать ее, почему бы тебе не спросить, хочет ли того она?
Бай Гуй открыла рот, но не успела ничего сказать, Жунси ее опередил:
– Я сам решаю, кого мне защищать, и никто не вправе диктовать мне. Ни вы, ни она, – его слова прозвучали непреклонно и так быстро, словно он не хотел слышать ответ самой Бай Гуй. – Как поступите теперь? – тон Жунси был легким, однако в вопросе послышался лед. – У кого есть возражения – пускай сразится со мной.
Впервые девушка поняла, что, каким бы мягким ни являлся Жунси, было место и тем моментам, когда он становился наглым, деспотичным и неуступчивым. Если точнее, он всегда таким был, просто в обычное время скрывал свою натуру за маской легкой улыбки, не позволяющей другим увидеть правду. Сейчас он всего лишь показал свой истинный нрав.
И то, что это произошло, означало, что Жунси был зол.
Ужасно зол.
Его рука сжимала запястье девушки с такой силой, что на том вздулись вены. Бай Гуй без сил опустилась на колени. Что же касалось толпы противников, то их взбудоражили слова горного божества, и все тот же мужчина средних лет с потемневшим лицом произнес:
– Раз так… – Он сделал жест рукой, и воины