— А что он тут забыл? — спросил я, кивая на мужика. — У нас так-то далековато от туристических мест.
— Фоторепортаж делал, про русскую мафию в Сибири, — Федорчук потёр лоб.
— Вот она и нанесла свой удар, эта русская мафия, — пошутил я.
— Не паясничай, а то Москва нам такое устроит…
Шухов втолкнул в кабинет Орлова и снова куда-то умчался, принимая на себя деловой вид, хотя на деле просто не хотел получать втык от Федорчука при подчинённых. Витя непонимающе посмотрел на всех.
— Вот, Витёк, — я кивнул на иностранца. — Короче, сегодня занимаемся не маньяком, не темнухами, а поиском пропавших шмоток вот этого иностранного гражданина — то ли немца, то ли кого-то ещё.
Иностранец закивал, будто понимал мои слова, и заулыбался. Я повернулся к нему и тоже одарил улыбкой со словами:
— Не волнуйтесь, мы найдем ваши вещи. Гитлер капут!
Тот закивал еще сильнее, а начальник вдруг стал оправдываться, понимал, что оторвал нас от дел важных, за которые с него же потом и спросят.
— Да, мужики, вы тут под рукой, — примиряюще сказал Федорчук. — Быстро найдёте, а я вам… а я вам дам…
— Премию? — намекнул я.
— Отгулы дам, — отрезал начальник. — Только шутить хватит, Васильев. Чем скорее закончите, тем меньше орать будем.
— А вдруг он шпион, а мы ему вот так вот всё вернём?
— Вернуть! А наверху разберутся, кто шпион, а кто нет! Чё у нас шпионить? Всё военное давно закрылось и разорилось в регионе!
Ну и упала нам на голову задачка. Немец давай что-то говорить, но Витя Орлов удивил нас всех. Спокойно подошёл и начал что-то спрашивать. Говорил он медленно, часто раздумывая над словами и жестикулируя, но собеседник его явно понимал.
Ну, всё-таки Орлов — офицер, у него есть высшее образование, да и припоминаю, что мать у него преподаёт английский в школе. Вот так мы и добились, что этот мужик не немец, а голландец, журналист с заданием от редакции, он и правда делал репортаж о русской организованной преступности. Ну а раз иностранец, Москва и правда будет спрашивать, что случилось и как мы это допустили. Вот местное руководство и засуетилось хотя бы вернуть пропавшие вещи.
Иностранцу ещё повезло, что сегодня дежурит Сурков, который сразу поднял панику и вызвал руководство на работу, да и помощник его, Федя, английский худо-бедно понимал. Будь сегодня в дежурке Ермолин, он бы вообще закрыл голландца в обезьяннике, думая, что тот пьяный, раз нифига непонятно, что он там бормочет.
Но это всё лирика, главное — мы выяснили, что на рынке до него докопались двое, молодой и старый, оба с татуировками на руках. Что говорили, турист не понял, но после этого они начали его бить и отобрали вещи. После этого он позвал на помощь, и находящийся на рынке наряд ППС доставил его в дежурку, просто-напросто не зная, что с ним делать.
И вот теперь он достался нам.
— Ну погнали, Витёк, — позвал я. — Раньше начнём, раньше закончим. Пейджер мой возьми, если разделимся случайно, сброшу туда сообщение, — я протянул ему небольшой и увесистый из-за батареек приборчик.
В кабинете наших уже не было, уехали на следственный эксперимент. Таскать с собой голландца нам не надо, а то объяснять ему ещё что-то — времени займёт вал. Найдём злодея, покажем ему, и либо опознает напавшего, либо уж нет. Так что я просто выложил сигареты в шкаф, получил пистолет и запасной боекомплект в оружейке и отправился работать.
— Слышти-и!.. Дело на контроле в Москве! — напутствовал нас Шухов, высунувшись из окна. — Если не найдёте, они тут всем жопу порвут!
— И как искать будем? — тихо спросил Орлов. — Пацанов могу поспрашивать, шмотки-то у туриста козырные, фирмА, сразу всплывут в городе, видно будет.
— Давай со стукачей начнём, покажу тебе, как с ними надо работать.
Сколько времени уйдёт на это поручение, ещё неизвестно, но затягивать явно не стоило. Сразу и отправились на рынок, искать моего знакомого Ювелира.
На обычном месте жулика не было, в лохотронных схемах он сегодня не участвовал и по карманам не шарил. На этот раз он сидел в стороне от входа, одетый в старенький ватник и кепку. В руках он держал палку и страдальчески смотрел на землю перед собой, где стояла тарелка, на которую кто-то положил две больших и жёлтых пятидесятирублёвых монетки. На картонной табличке, которая стояла перед ним, кто-то написал: «подайте нищему ветерану».
— Ты когда это повоевать-то успел? — с усмешкой спросил я. — Опять народ дуришь?
— Начальник, да я… — Ювелир аж вздрогнул, увидев меня.
— Пошли-ка, поговорим, — я показал в сторону. — Витька, надо отвлечь всех. Проверь, что за перцы там? Наверняка поддельные.
— Не вопрос, — он кивнул и отошёл в сторону.
Там кучковались инвалиды-колясочники в военной форме, представляясь ветеранами Чечни и Афгана, но все в городе знали, что никто из них в боевых действиях участия не принимал. Вот пусть Орлов и проверит для вида, что это за ветераны, его-то не обманешь.
Ну, бизнес с нищими был так же стар, как сам мир, обороты всегда набирал большие. Выгодное дело для тех, кто его держит, но не для тех, кто стоит на морозе и собирает деньги, они-то с этого почти ничего не имеют, ведь почти всё отдают контролёру.
Да и не борется пока с этим никто, периодически только спускали сверху разнарядку, ППС собирал кучу нищих во время рейдов, участковые катали пальцы, ставили кого-то на учет, потом всех дружной толпой отправляли в область, в приёмник-распределитель для бродяг.
Там через несколько суток их благополучно отпускали. И нищие продолжали заниматься снова делом, ведь кому-то просто было некуда пойти, а кого-то заставляли заниматься этим насильно, отбирая паспорта.
Пока Орлов привлекал всеобщее внимание, допытываясь, кто где воевал, и вводя в ступор горстку псевдоветеранов, я отвёл Генку Ювелира в сторонку.
— Да приболел я, начальник, — жалобно сказал он, кутаясь в свой ватник от холода, — вот меня и посадили, пока ничего не делаю, чтобы милостыню собирал. Ну а что? Мне обещали двадцать процентов от всего, что соберу.
— Слушай их больше. Вечером нальют водки, и хорош. Что я, не знаю, как с этого исполнители