И вправду, о чем это я? Не в характере темного с кем-то делиться. А со светлыми и подавно.
Пока мы разговаривали, столик напротив успел опустеть. Все пятеро, как под землю провалились. Столешница сверкала чистотой, грязные тарелки исчезли.
Видимо, встреча подошла к концу и стороны разошлись. В груди вдруг стало тесно? На что я вообще надеялась? Что он подойдет и спросит, как у меня дела? Предложит проводить до дома? Дурочка ты, Несса. Радоваться нужно, что все прошло без происшествий. Если ты забыла – он поклялся тебя убить.
– Что-то голова разболелась, – объявила Аксель.
– Да и время позднее, – поддержала я ее.
– Думала устроить вам проводы, но кое-кто все испортил, – тяжело вздохнув, Кларисса отодвинула от себя тарелку. – Предлагаю, перед вашим отъездом встретился вновь. В следующий раз я выберу такое место, где нас не найдет ни один посторонний.
Тепло улыбнувшись, я кивнула.
– Отличная идея.
Расплатившись, Аксель с Клариссой отправились на улицу, где нас дожидался наемный экипаж, а я отлучилась в уборную, попросив, подруг подождать меня немного. Закончив с делами, вышла в коридор, соединявший главный зал с кухней. Кажется, еще недавно здесь было более оживленно, а сейчас все резко стихло.
Вынырнувшая из темного проема рука, схватила меня за запястье и дернула на себя. Дверь захлопнулась. Я даже вскрикнуть не успела, как оказалась прижата к каменной стене чьим-то чересчур массивным телом.
Пропахшая рыбой ладонь зажала мне рот. Пришлось задрать голову, чтобы разглядеть ранее не встречавшегося мне лысого здоровяка с щербатой ухмылкой и рябым лицом.
– Руку уберу. Закричишь – шею сверну, – сипло предупредил он. Я кивнула. – Сразу вашу троицу заприметил. Легкая нажива. Гони деньги.
Вот тебе и приличный контингент.
Везение – это точно не про меня. В полном людей помещении попасться в руки какому-то мерзкому бандиту. И на помощь позвать страшно. Хотя голоса буквально за стеной. По жуткой морде видно, этот тип слов на ветер не бросает, и шею, действительно, свернет.
– С-с-сейчас, – заикаясь, прошептала я, доставая из кармана юбки все, что осталось после оплаты счета за ужин.
Высыпала монеты в протянутую ладонь.
– Больше нет? – недовольно скривился он.
– Н-н-нет, – качнула я головой и, пока он вел подсчет, попыталась рвануть к выходу.
Меня быстро поймали и снова прижали к стене. На этот раз крепче, едва не выворачивая плечи. Щербатый открыл рот, и запах рыбы, от его рук, перекрыл чесночный аромат.
– Думаешь, так просто сбежишь, отдав пару монет? Нет уж, детка. Больно ладная ты, – его взгляд заскользил по моей груди, ухмылка стала еще уродливее. – Так просто не отделаешься…
Толстая ладонь медленно поползла по моей талии, упала ниже, сжала ткань юбки и потянула вверх.
Внезапно, сквозь толщу ужаса, сковавшего оцепеневший разум, пробились слова госпожи Лукреции, поучавшей своих учениц – в трудный час, если над вами нависнет угроза насилия, попросите разрешения самим снять с себя одежду, не известно, что произойдет, пока на пол упадет последний клочок белья.
Улыбнувшись – хотя улыбка эта, скорее, напоминала дрожащий оскал – я положила ладони на лиф и задрала голову.
– Можно я… сама? – кивнула на платье. – Не хотелось бы портить. Оно у меня… последнее.
– Последнее, говоришь? – испачкал меня масляным взглядом вонючий придурок. – Ладно, я сегодня добрый.
Убрав руки, он отошел на шаг.
Я только и успела, что потянуться к пуговицам на спине, как внезапно небольшую каморку, где мы находились, сотряс порыв ветра. Меня он почти не коснулся, лишь легкой прохладой обдал лицо и растрепал волосы. А стоявшего напротив здоровяка поднял в воздух и пригвоздил к противоположной стене.
Тот почему-то не кричал. Лишь дрыгал ногами и хрипел так глухо, будто что-то невидимое сдавливало его бычью шею. Что именно это было стало понятно, как только раздалось покашливание со стороны открытой двери.
Нокс стоял, скрестив руки на груди и прислонившись правым плечом косяку. В направленном на задыхающегося верзилу взгляде сквозила ничем не прикрытая ненависть, в то время как на губах играла широкая улыбка.
– Решил поднять руку на мою женщину, значит останешься без нее.
Слов от дела темный не отделял. Щелкнул пальцами и ладони мужчины покрылись чернотой, что расползлась выше, от шеи к голове и ногам. Кричать тот не мог, лишь страшно хрипел и вращал красными глазами. Я прикрыла уши руками и зажмурилась. Очень скоро, все тело мужчины, кучкой мокрого пепла осело на пол.
– Кажется, перестарался, – покачал головой Нокс. – Быстро получилось. Хотел сжечь его медленнее и больнее. Можешь не благодарить.
В теплой каморке резко похолодало.
– Ты… его убил? – прошептала я, обнимая себя руками.
Нокс, без единой эмоции, пожал плечами.
– Считаешь, он этого не заслужил?
– Да. Нет. Не знаю, – выдохнула я, пытаясь прийти в себя. – В любом случае, это должен был решать маг-императорский суд.
– С текущими законами? – пренебрежительно фыркнул темный. – Максимум, что ему грозило – год или два за попытку грабежа. Не ты у него первая, детка. И не ты была бы последней. Только представь скольких девиц он вот так здесь, или где-то еще, зажимал? А скольких лишил жизни? Теперь и не докажешь. Тебе их не жалко?
Я молча прикусила губу. Понимая, что он прав.
– Я думала, ты уже ушел, – сменила я тему, обходя мусор, оставшийся от мерзавца.
Нокс приблизился, продолжая улыбаться.
– Сильно расстроилась?
– Даже и не ду… – возмутилась я, но не успела закончить.
– Да ладно, я же видел, как ты на меня смотрела. Признайся, скучала? – Выбившийся локон был осторожно убран мне за ухо. Теплое дыхание коснулось шеи, по спине пробежал озноб. – Ночей не спала. Ждала, когда приду?
– Ничего подобного, я… я нашла себе идеального мужчину, – заявила внезапно, даже для себя. – Мы созданы друг для друга. Он любит меня, заботится обо мне, сдувает пылинки.
Захватывающее дух лицо стало еще ближе, а с ним и гипнотизирующие глаза.
– К оркам, твоего идеального мужчину, – голос Нокса сделался грубее, хриплыми нотками царапая мои и без того натянутые нервы. – Если у него хватит глупости появиться, я быстро позабочусь о том, чтобы он поскорее исчез.
Еще секунда и он меня поцелует. Все еще отчетливо помня о том, чем закончился прошлый раз, я не