Роскошные распущенные волосы красиво развевались на ветру. Я была одета в темное пальто со стоячим воротником и длинными рукавами. Короткая черная юбка, колготки в сетку да сапоги на замке по колено дополняли образ новоявленной студентки. На глазах красовались солнцезащитные очки. Сама обняла за массивную шею статую дракона, украшающую главный вход в университет.
В тот момент мне реально казалось, что все двери открыты передо мной. Казалось, что именно в этом универе мечты, куда трудно пробиться кому попало, состоится и первые уроки, и первые экзамены, и первые друзья, и первые враги, и первая любовь.
Наивная.
Я даже семестра не протянула, лихо подставленная сокурсницей, решившей крупно подкинуть нового ректора. Если бы Шарикова только знала, чего добивалась на самом деле Ирина, то, возможно, закончила бы обучение. Если бы тогда мозгов хватило вовремя догадаться! Эх!
— Ты очень похорошела, — тихо признался Илья и, судя по звукам, закусил нижнюю губу.
Комплименты? Странно для парня, которому пять минут назад зарядили в… По бубенцам, в общем.
— Фальшивая Женя больше не писала? — решила сместить фокус внимания со своей персоны.
— Я в ЧС после Лесной, — подавленно сообщил парень.
— Логично. С трупами обычно никто встречаться не хочет, — колко съязвила.
— Наверное, у нее муж всё-таки есть. На ровном месте мне бы вряд ли пытались проломить голову трое амбалов.
— И чего с мужем в любовь не играется? — искренне не понимала, зачем отношения, где ты ищешь эмоции на стороне.
— Без понятия, — пожал плечами Илья.
— Справедливости добиваться бесполезно, я так полагаю? — как бы между прочим решила уточнить.
— Да. Придётся просто жить дальше, — вяло согласился он.
По интонации голоса уловила его ярое несогласие слепо мириться с виртуальным обманом. Чую пяткой, квартирант вернется к данному пункту при первой подвернувшейся возможности.
— Жалеешь, что у тебя все закончилось подобным образом? — повернувшись, спросила раньше, чем успела прикусить кончик языка.
— Не знаю, — честно ответил он, чем еще больше усилил влечение.
С трудом зажмурилась.
Всё, Женька! Спать! Немедленно! Спать, пока не докатилась до… До Ильи и собственноручно не превратила пацана в своего домашнего тигра.
Утрирую, но зато встряхнулась.
— Доброй ночи, — поспешила ретироваться в мир грёз, переведя взгляд в потолок, ну, или хотя бы создать видимость погружения в сон.
Илья тяжело вздохнул.
Зря я парнягу пнула. Авось, до утра бы провалялся под винцом и выспаться успел.
— Доброй, Жень, — с запозданием произнёс собеседник и протянул руку до тумбочки.
Взял мобильный.
Только глаза закрыла, как услышала.
— Слушай, на календаре уже двадцатое декабря. Давай украсим нашу половину квартиры новогодними гирляндами, снежинками и мишурой. Вместе создадим праздничное настроение.
Скривилась.
— Не хочу, — холодно отозвалась. — Терпеть не могу новый год.
— Почему?
Илья резко обернулся, обдав тёплым дыханием.
Вздрогнула от неожиданности. Оно приятно обдало лицо.
— Это… Это личное, — не захотела называть истинную причину.
— Из-за бывшего? — вдруг принялся гадать квартирант.
— А он здесь причем? — недоуменно нахмурилась.
— Разочаровалась. Разве нет? — не отводя взгляда, прямо задал вопрос он.
— Да, но дело не в нем. Я не люблю зиму. Холодно. Лицо мёрзнет. Пальцы немеют от мороза. Кофе не попить на свежем воздухе.
— Оно вредное. Бросай, — просто улыбнулся Илья.
Отвернулась.
— Жень, в новый год празднуют веру в чудо и надежду, что другой год будет лучше прежнего. Знала об этом?
— Я думала, новый год — тупо повод напиться.
Он рассмеялся.
— Нет.
— Да! Всем пофиг на какое-то там чудо! Главное, нажраться в хлам, а потом усиленно пить активированный уголь!
— Я докажу тебе, что новый год может быть другим.
— Интересно как? — скептически встретила его громкое обещание.
— Будешь моей снегурочкой!
От подобного заявления чуть нервно не икнула.
— У тебя ведь есть сестра, родившая сына.
— И? — не совсем поняла, какое отношение имеет ко мне племянник.
— Поможешь подарить ему каплю радости?
Задумчиво почесала затылок, вспоминая Ярика.
Избалованный, эгоистичный, вечно всем недовольный, прямо как его родительница.
— Издеваешься?
— Пригласи сестёр на тридцать первое. Вместе веселее накрывать праздничный стол. Маму позови, если, конечно, отношения хорошие.
Невольно перекрестилась. Я лучше второй раз на Лесную поеду.
Мой жест не укрылся от парня. Еще бы. В одной постели чилим. Сложно не заметить телодвижения хрупкой тушки рядом.
— Хочешь, давай без мамы тогда.
— Она сто процентов догадается, что ты фиктивный. Это не Дашка. Ее вокруг пальца не обведешь. Идеальный детектив.
— А что насчёт сестёр?
— Они на столько успешные, что им не до меня.
— Глупость какая, — буркнул квартирант.
— Галька беременна вторым ребёнком. Замужем. Ей мать хату завещала. Надька спуталась с бизнесменом. Переехала к нему. А Женька… Женька — позорное пятно. Ни мужа, ни работы, ни денег, ни жилья своего. О чем им, королевнам, со мной говорить?! — с раздражением выплеснула то, что копилось долгие годы, случайно задетое благими намерениями Ильи.
Нет, я понимала, он хотел, как лучше, но… Не с моей семьёй! — Даже Ярик в последний раз посмотрел на меня и сказал: «Мне не нужна тетка-бичиха». Его, конечно, наругали для видимости правильного воспитания, однако… Все это показное было. Знаешь, фальшивое.
А дальше, подорвавшись в сидячее положение, я начала задыхаться, возмущенная до глубины души остальными поступками родственников, о которых рассказывать не желала. Пока Илья здесь. Пока наши пути совпадали. Что будет завтра, одному богу известно.
— Дыши… Просто дыши! — неожиданно обняв и прижав к себе, прошептал на ухо квартирант.
Послушно стала делать вдохи полными легкими.
— Я всё понял… Ты можешь больше ничего не объяснять… Расслабься. Все хорошо. Дыши, — в этот миг его голос изменился.
Я впервые почувствовала, что меня действительно понимают. Благодаря Илье сумела выровнять дыхание и унять бешено колотившееся сердце, изнывающее болью.
Я никому не нужна. Меня стыдятся. Я неправильная, дефектная, лишняя среди родных.
Парень продолжал ласково обнимать, помогая успокоиться. Если бы не он, то не знаю, чем бы окончилась моя истерика века.
Слезы обжигающими каплями катились по щекам, выпуская наружу зреющий годами нервный срыв.
— Тогда сделаем этот праздник ради тебя, — вдруг заключил квартирант. — И даже не думай спорить. Поняла?
Коротко кивнула.
Какой тут спорить, если еле языком воротишь?
В порыве эмоций все, что хотелось, — уткнуться в грудь Ильи и расплакаться маленькой девочкой, освобождаясь от старых обид.
Спустя минуту, развернувшись к парню, так и сделала.
Он не возражал. Он просто снова обнял и нежно принялся проводить теплой ладонью по распущенным волосам.
Очень успокаивало, а еще создавало между нами довольно прочный мост душ. Я подобное никогда никому не говорила. Он — первый, кого подпустила слишком близко, изначально не планируя.
Мама,