Он сидел час, может, два. Попробовал попить воду — она оказалась препротивного вкуса, но не солёная, пригодная для питья. Пропустил через подол куртки, как через фильтр, и напился. Подручных средств, чтобы поймать рыбу или что-то съестное, не было. В итоге он решил, что не осталось другого выхода, кроме как плыть к скалам, видневшимся справа. К тому же, солнце стало светить ярче, и он разглядел, что часть скал переходят в жилые высотки.
Положил канистру под грудь, поплыл. Но плыть пришлось недолго. Внезапно мощное течение стало нести его в сторону, в центр водоёма. Шум лодочных моторов и чего-то другого, ещё более мощного, доносился из-за горизонта. Егоров затормозил, пытаясь грести против течения. Из-за искривления поверхности сразу невозможно было понять, откуда доносится шум. А доносился он не с воды — а с неба.
Тело гигантского сигарообразного тюленера, зависшего над водой, на фоне бликующей поверхности купола выглядело настолько угрожающим, что захотелось нырнуть с головой под воду, спрятаться, уйти от опасности. Сущность, сжимавшая в своих тисках корабль ржавого цвета, который в длину был не меньше её самой, выплыла из-за скал, явно примеряясь к погружению и будоража поверхность воды. Егоров понял, что сейчас произойдёт. Повернул и изо всех сил стал грести обратно к деревьям.
Не успел. Тюленер не донёс корабль до пары метров над уровнем воды и с чудовищным грохотом опрокинул вниз. По воде пошло небольшое цунами, поднимавшее всплывший мусор. Егоров вспомнил, как его учили. Дождался волны, высунулся как можно выше над водой, продолжая держать бочку. Волна подняла его и опустила вниз. Он ненадолго погрузился, затем вынырнул, отплёвываясь и кашляя. Шум моторов тем временем раздавался всё ближе. Слышалась речь — незнакомая речь на незнакомом языке, усиленная через громкоговоритель. Егоров продолжил плыть к деревьям. Обогнул пару из тех, под которыми вынырнул из плотоядника, нашёл ствол поплотнее, полез вверх. Волна тем временем отразилась от края и ушла обратно к центру водоёма.
Катер на фоне плавно улетающего за скалы тюленера теперь стал различим. Это был лёгкий моторный катер с военными — трое парней в камуфляже с угрожающего вида огнестрелами плыли по краю затопленного пространства и, судя по всему прочёсывали местность. Егоров забрался чуть выше и затаился. Он не знал, кто они и как себя поведут. Катер остановился напротив всплывшего бункера, на котором ещё недавно сидел Егоров. Один из них спрыгнул на крышку, потрогал люк. Потом обернулся и стал вглядываться в листву. Егорову показалось, что солдат смотрит прямо на него, и он отвёл свой взгляд в сторону, вспомнив, что некоторые люди могут чувствовать направленный на них взгляд. Солдат скинул с плеча автомат и выпустил короткую очередь. Пули просвистели в полуметре под ногами Леонида, одна раздробила ветку, щепки прилетели в лицо. Удержать равновесие всё же удалось. Он всё ещё старался не шевелиться, сердце после выстрелов было готово уйти в пятки, но выбора не оставалось — только ждать и надеяться.
Солдата, похоже, мало интересовал результат выстрела. Он залез обратно в лодку, достал какие-то тросы и прицепил их за крышку люка. Катер проплыл всего метров пять, таща за собой полуутопленный бункер, как вдруг крыша бункера резко ушла под воду. Он стал тяжелее, словно какой-то подводный монстр потащил его вниз. Катер дёрнуло и развернуло, корма, к которой прицепили трос, зачерпнула воду, а нос опасно наклонился вверх. У солдат, похоже, это вызвало лёгкую панику. Сначала они бегали, суетившись, потом двое залезли на нос, второй отцепил тросы. Потом катер стоял какое-то время, солдаты, судя по напряжённым позам, переговаривались с начальством. Наконец, катер уплыл.
Егоров продолжал сидеть на дереве. Минуты складывались в часы. Оживление вокруг затопленного корабля прекратилось спустя часов шесть. Вдруг Егоров увидел силуэт человека, перебирающегося по верхушкам зарослей в его сторону. Отломал ветку, наспех ободрал сучья, делая импровизированную дубинку. Фигура незнакомца была кривой, с непропорциональными ногами, одежда представляла собой лохмотья.
— Эй! — послышался голос. — Есть кто живой?
— Есть! — крикнул Егоров.
— Меня зовут Эрнст! Я прожил здесь пять лет.
— Очень приятно. Леонид Егоров. Прожил здесь пару часов.
— Ты свалился с неба? Как тот, предыдущий?
Незнакомец не думал приближаться. Похоже, он сам то ли боялся Леонида, то ли был неадекватен.
— Не знаю, возможно и с неба.
— Из Союза? В последние дни что-то много из Союза. Был тут парень с «Тавды». Его утащила востроскруча-дворняга.
Егоров насторожился.
— Чего? С «Тавды»? Я там был недавно.
— Вот и убирался бы обратно на Тавду! Тебе здесь не место! Здесь слишком мало места для меня одного.
— Где мы хоть?
— Первый сектор. Парковый микрорайон.
— Первый сектор чего?
— Как чего? Орск Левобережный, Балхашское воеводство.
Приплыли. Всё-таки, Бессарабия.
— Как ты здесь живёшь?
Эрнст переместился чуть ближе.
— Здесь была свалка. Моя свалка. Они всё затопили вчера утром. Перекрыли водопад. Они топят здесь корабли и что-то делают с ними. Моя Матильда… она умерла.
— Твоя… жена? Соболезную.
— Да нет же, не жена! Это гораздо лучше жены!
Парень был явно в неадеквате, но Егорову хотелось острить.
— Хм, собака? Какое-то крупное копытное? В общем, прости, не лезу в твою жизнь.
— У тебя есть еда?
— Прости, дружище, нет. Если бы могли поймать рыбу… Если она, конечно, водится.
Эрнст достал из-за пазухи что-то крохотное.
— Рыба вся померла! Но я подобрал парочку. Ещё не совсем тухлая. Хочешь, возьми?
Жрать хотелось неимоверно, и Егоров согласился даже на такую гадость. Подлез поближе. Грязное лицо Эрнста с рваной бородой и с жидким, слипшимся от воды волосами выглядело отталкивающе, но Егорову стало жалко бедняка. Мало ли куда заведёт судьба. Эрнст протянул руку с