– Нет у меня никакого раздвоения, – Кристина начала массировать виски. – Ты себе даже не представляешь, насколько это унизительно.
– Нет, к счастью, не представляю, – я подошёл к лежащему на полу виновнику торжества. – Помимо того, что с его разумом сейчас творится чёрт знает что, так Лео, вдобавок ко всему болен. Он весь горит.
В этот раз Лео открыл глаза раньше, чем в предыдущий раз.
– Кристина, почему у тебя такое выражение лица? Что случилось? – вполне нормальным голосом поинтересовался он.
Я прикоснулся к Демидову, внутренне сжимаясь, пытаясь вызвать те ощущения, возникшие, когда я вторгся в его мозг перед началом этого представления. И сам удивился, когда у меня это получилось. Даже без тошноты. Только голова немного закружилась. Мозг Лео был полностью чист от тех грязных и противных клякс, не так давно окружающие нити его дара. Отдёрнув руку, я от него отшатнулся и помассировал виски, стараясь прийти в себя.
– А что последнее ты помнишь? – вместо Кристины ответил я.
– Мы с тобой разговаривали в галерее, потом у меня носом пошла кровь, и всё – темнота.
Сказав всё это, Лео внезапно нахмурился и схватился руками за живот.
– Ой, как больно! Что со мной?!
Я стоял настолько близко к нему, что одна странная деталь привлекла моё внимание. Видимо, приступ боли у Лео немного прекратился, потому что он слегка разогнулся и открыл было рот, чтобы о чём-нибудь спросить.
– Покажи язык, – попросил я.
– Зачем?
– Тебе что трудно показать язык? Мне показалось… – В этот момент Лео открыл рот, демонстрируя нам его содержимое. – Ой, он правда малиновый. Крис! – Я позвал жену Лео, но смотрел почему-то на Гвэйна. Оборотень в это время отрицательно качал головой, словно говоря, что не имеет к этому никакого отношения. – Как ты думаешь, это вообще нормально или всё-таки пора звать на помощь?
Глава 26
Кристина смотрела на меня испуганными глазами, уже чисто рефлекторно, как мне показалось, вытирая лоб Лео. Вытирала она его по инерции мокрой, белой тряпкой, бывшей когда-то фатой. Правда, она её больше не смачивала, и я сомневался в том, что эти обтирания приносят хоть какую-то пользу. Демидову, кстати, становилось всё хуже: помимо озноба и жара он начал бредить, но бред этот был не осмысленным. А кисти его рук постепенно начали покрываться сыпью.
– Я думаю, помощь нам не помешает, – отстранённо проговорила Кристина. – Только скажи – это точно не результат ваших сомнительных экспериментов? – она кивнула головой в сторону оборотня.
– Магия разума на лихорадку и боли в животе никоим образом не влияет, – тихо ответил я.
Кристина перестала обращать на нас внимание и снова перевела взгляд на мужа. Гвэйн тихонько гавкнул и побежал к выходу из комнаты. Мне ничего не оставалось делать, как направиться следом за ним.
Секунда промедления, и я упустил Гвэйна из виду. Ладно, допустим. А что мне-то прикажите делать? Не придумав ничего более умного, я решил поискать родителей Лео. Последний раз я их видел в бальном зале. Значит, оттуда я и начну свои поиски.
Спустившись в людное помещение, я, как и предполагал, увидел Данилу Петровича. Гениальная идея обратиться сначала к родителям пострадавшего пришла не только в мою голову. Перед ошарашенным главой семейства сидел Гвэйн и что-то пытался ему, по-видимому, объяснить.
– Гав, гав, гав, у-у-у, – вещал Гвэйн, собрав вокруг себя небольшую толпу людей.
– Я не понимаю, что ты хочешь от меня, – уже начал сердиться Демидов-старший. Гвэйн встал и направился в сторону мужчины.
– Гав, – оборотень попытался ухватить зубами край праздничного сюртука, но глава семейства проворно отпрыгнул назад. Оборотень покачал головой, обернувшись и увидев меня, он посторонился. Я же поспешил прекратить этот балаган и разъяснить бедному родителю сложившуюся ситуацию.
– Данила Петрович, – обратился я к Демидову, оттаскивая волка себе за спину. – Простите моего пса, но он совершенно прав. – Мужчина смотрел на меня нахмурившись. – Сложилась очень деликатная и серьёзная ситуация. Понимаете, ваш сын то ли съел что-то не то, то ли переволновался, в общем, он находится в моей комнате, и ему плохо. Вы не могли бы нам помочь. – Я выдохнул и уставился на него.
До Демидова-старшего, видимо, полученная информация доходила с трудом, но, когда дошла, он округлил глаза и решительно направился в сторону, я надеюсь, моей спальни. Стоящие рядом люди начали перешёптываться, недоверчиво разглядывая нас с Гвэйном.
– И да, – я слегка повысил голос, – я думаю, что не следует никому в ближайшее время покидать пределы поместья. А то мало ли, – последнюю фразу я проговорил тихо и направился к выходу из зала в сторону своей комнаты. Позади меня началась не то чтобы паника, но определённое беспокойство, которое я почувствовал спиной.
Я решил взять на себя смелость попросить знакомого мне дворецкого ввести негласный карантин, не позволяющий никому покидать поместье. И выделить помещение для больных, если такие обнаружатся. То, что Лео подцепил что-то жуткое, и, скорее всего, заразное, было очевидно даже для меня, а я не так чтобы очень хорошо разбираюсь в целительстве.
Дворецкий внимательно выслушал меня, сообщил, что всё понял и сделает всё необходимое. Но мне постоянно казалось, что смотрит он на меня как-то странно. Подозрительно я бы сказал. Ну я точно не виноват в том, что, когда нахожусь в этом поместье, здесь случается не пойми что.
Войдя в свою комнату, я увидел, что Лео стало ещё хуже, чем было в тот момент, когда я его покинул. В комнате стоял переполох. Бледно-зелёный Демидов-младший с сыпью по всему телу лежал на кровати почти голый, если считать за одежду покрывало, прикрывающим его интимные места.
Он был обложен холодными полотенцами, его била дрожь, и он тихонько блевал в тазик, заботливо подставленный одним из слуг. Когда спазмы проходили, Лео вещал что-то неразборчивое по поводу того, что было бы неплохо, если бы его сейчас кто-нибудь пристрелил. Кристина сидела на кровати рядом с мужем, и в минуты просветления его разума, поила водой с ложечки. А полученную таким способом воду Лео тут же старался вернуть в пресловутый тазик.
Вокруг бегали несколько служанок, создавая суматоху и панику. Демидов-старший звонил по телефону, вызывая семейного целителя. Мать Демидова сидела по другую сторону кровати и тихонько плакала. В общем, все были при деле.
– Я не знаю, что с ним, – в очередной раз уже на повышенных тонах сообщал невидимому собеседнику глава Рода. – Да. Конечно. – Он положил трубку и безумными глазами посмотрел на меня.
– Дмитрий, вы не знаете, что могло