Его голос вдруг прервался. Кроу шмыгнул носом и судорожно вдохнул, а по той его щеке, что была видна Стефани, вдруг скатилась слеза. Это было до того неожиданно и странно, что Стефани не удержалась и потянулась к его лицу пальцами, словно могла потрогать мокрую дорожку.
Конечно, не смогла. А он как-то странно дернулся и резко вытер лицо ладонями, снова шмыгая носом.
– Демон меня подери… – проворчал Кроу тихо и смущенно. – Хорошо, что никто не видит.
– Плакать не стыдно, – улыбнулась Стефани. – Особенно когда больно.
Какой странный у них получался разговор… Она его слышит, а он ее нет. Но ей нравилось слушать его. Нравилось, что он здесь. Что она может быть с ним. Если повезет, он задержится достаточно долго, чтобы она успела окончательно угаснуть и исчезнуть. Уж если уходить, то так: сидя рядом с ним и слушая его голос, постепенно проваливаться в небытие.
Дыхание Кроу постепенно выровнялось, и он снова зашевелился: достал из кармана сюртука массивную металлическую зажигалку, которую она подарила. Надо же, он носит ее с собой, хотя в повседневной жизни мага она совершенно не нужна.
Кроу покрутил зажигалку в руках, провел подушечкой большого пальца по надписи, откинул крышку и чиркнул колесиком. Какое-то время смотрел на язычок пламени, трепещущий на ветру, потом захлопнул крышку.
– Вот и все, что осталось… – выдохнул тихо.
Он снова прижался затылком к стене и прикрыл глаза. Стефани все это время сидела неподвижно, любуясь его профилем. В особенности выдающимся носом, напоминающим птичий клюв.
Кроу вдруг резко распахнул глаза и посмотрел на зажигалку в своих руках. Откинул крышку, снова чиркнул колесиком и внимательно посмотрел на пламя. То опять заметно качнулось от дыхания ветра.
– Откуда здесь сквозняк? – вслух удивился профессор. – Здесь же тупик…
– Это ненастоящий тупик, – вздохнула Стефани, понимая, что он все равно ее не услышит. – Одна стена ненастоящая.
Однако Кроу повернул голову и посмотрел на ту самую стену, словно все-таки услышал.
– Почему я не проверил? Там ведь может быть еще одна потайная дверь…
Он вскочил на ноги, убирая зажигалку обратно в карман.
– Это иллюзия, – подсказала Стефани.
И он как будто вновь ее услышал: протянул руку и попытался коснуться стены, перегораживающей коридор. И хотя та выглядела абсолютно реально и незыблемо, рука его прошла сквозь каменную кладку, не встретив сопротивления.
– Стена – иллюзия, – пробормотал Кроу.
Он качнулся вперед, словно собирался пройти ее насквозь, но не двинулся с места. Шепот, который Стефани слышала постоянно, стал громче, игнорировать его стало труднее. А Кроу вдруг угрожающе улыбнулся и покачал головой.
– Нет, ты меня больше не обманешь. И не остановишь.
Теперь он все-таки шагнул вперед и прошел сквозь стену, делая свет камня в перстне еще ярче.
Стефани пошла за ним, хотя после всего услышанного сомневалась, так ли ему надо находить ее тело. Пусть бы запомнил живой…
Не пройдя и десяти шагов, они наткнулись на первый человеческий скелет. А чуть дальше – на второй.
– Что это за место? – выдохнул Кроу.
– То самое, в котором пропали студентки, в том числе и я.
Он, конечно, не услышал, но и сам все понял. Теперь каждый шаг давался ему с заметным трудом, ведь он знал, что Стефани где-то тут. Кроу искал ее, но в то же время, кажется, боялся увидеть. А сама Стефани боялась увидеть его над собственным трупом.
– Стеф!
Когда он выкрикнул ее имя, она непроизвольно закрыла глаза, но потом все же подсмотрела.
Ее тело лежало на полу. Неподвижное, бледное. Кроу упал рядом с ним на колени, приподнял, обхватив за плечи и положив голову себе на плечо, коснулся рукой щеки в ласкающем жесте. А потом раскрыл ладонь над ее грудью и вдруг позвал:
– Стеф, ты меня слышишь? Стефани!
– Как я могу тебя слышать, если я…
Она вдруг осеклась, заметив, что на ее щеках поблескивают не до конца высохшие слезы. Не те ли это слезы, что она чувствовала и даже ощущала на вкус?
– Держись, Стеф, – взволнованно попросил Кроу.
И что-то сделал, отчего сначала смолк шепот, а потом весь мир погрузился во тьму.
Глава 25. Карл Кроу
Когда Стефани Грей пришла в себя, рядом с ней в лазарете находились трое: у кровати, держа ее за руку, сидела встревоженная мать, с другой стороны стояла Милдред. Кроу держался на расстоянии, у окна, за которым с неба сыпался то ли мокрый снег, то ли ледяной дождь. То ли и то и другое вперемешку. Стефани открыла глаза, обвела мутным взглядом помещение, слегка нахмурилась, судорожно сжала ладонь матери и вдруг… расплакалась.
– Что с тобой, детка? – обеспокоенно спросила Анна Грей. – Болит что-то?
– Нет, – с трудом выдавила Стефани и глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. – Нет, все в порядке.
Слова явно давались ей с трудом, поэтому она просто улыбнулась, чтобы успокоить мать. Судя по тому, как у Анны расслабилось лицо, ей удалось.
– А где?.. – Она прикрыла глаза, сглотнула и облизала пересохшие губы.
– Что, милая? – подбодрила Анна.
– Профессор Кроу, – Стефани тяжело задышала, словно эти два слова отняли у нее кучу сил. – Где он?
Анна приподняла брови и посмотрела на него. А потом выразительно кивнула, мол, нечего там стоять, подойди. Стефани повернула голову и попыталась проследить за взглядом матери, но смогла увидеть его, только когда он приблизился к ее кровати, оттеснив в сторону Милдред. Стефани с трудом подняла вторую руку и протянула к нему.
– Профессор…
Что бы она ни хотела ему сказать, сил у нее пока не хватало. Кроу бросил быстрый взгляд на Анну, смотревшую на него со странной улыбкой. Недовольство ректора Милдред он ощущал кожей, ему даже видеть ее для этого не требовалось. И все же он шагнул ближе, сел рядом со Стефани и взял холодную ладонь в свои руки, крепко сжимая и пытаясь согреть.
– Я здесь, Стеф. Я здесь…
Она, вероятно, хотел сжать его руку в ответ, но пальцы едва шевельнулись. Еще слишком слаба, ведь ее выпили почти до дна. Пара часов – и спасать было бы уже некого. А так оклемается. Много восстанавливающих зелий – и оклемается.
– Ты сделал это, – прошептала Стефани, не открывая глаз. – Ты спас меня… Снова.
– Вообще-то, только нашел, – поправил он, изо всех сил игнорируя чужие взгляды. В конце концов, ему к ним не привыкать. Он имеет право держать ее за руку, имеет право говорить с ней. Это не запрещено никакими законами. – Спасли вас врачеватели лазарета.
– Нашел… вовремя, – с трудом выдохнула Стефани. – Времени… оставалось мало.
Кроу недоверчиво сощурился. Откуда она знает? Он полагал, что она пребывала в забытьи, поэтому и не могла сопротивляться.
– Вы помните, что с вами происходило? О том вечере и о вашем пребывании… в подземельях.
Стефани едва заметно кивнула.
– Теперь помню, – прошелестел ее голос. – Оно говорило со мной. Звало. Я слышала его шепот и раньше, но не могла разобрать слов. А в тот вечер… Оно просило о помощи, и я пошла на зов. Думала… не знаю… что кто-то попал в беду.
– И ты, конечно, ломанулась спасать этого кого-то сама, – фыркнул Кроу. – Молодец.
Стефани нахмурилась, а Анна Грей внезапно рявкнула на него:
– Не смей отчитывать мою дочь, когда она в таком состоянии!
Кроу лишь скосил на нее глаза, но ничего не сказал. А Стефани продолжила, словно и не слышала ничего:
– Оно там давно. Несколько веков. Какой-то студент… некромант… еще до запрета… призвал по ошибке.
Кроу едва не зарычал.
– Призвал по ошибке, прогнать не смог, а чтобы не отвечать перед преподавателями, решил заточить в подземелье? – догадался он. – Просто отлично. Нагадил – и под коврик замел. Авось никто не заметит.
Стефани улыбнулась и даже приоткрыла глаза, чтобы посмотреть на него.
– Да, как-то так… Изоляция… убила бы это. Но оно научилось звать. Заманивало и питалось. Потом ему требовался отдых, но с каждой новой жертвой оно приходило в себя все быстрее. Еще два