— Вот! Вот! — нашла нужную Донна. — Смотри, тут рукой брата написано. Дата как раз через месяц после похорон Фурдика, — от волнения ее речь получалась рваной, с придыханием. — Ему прислали весточку, что его кузина находится в монастыре Святой Веры и в мир возвращаться не собирается.
— Неужто спряталась, а теперь, как змея, ужалила? Не могу поверить, что этот глупец с единственной родственницей тайнами делился! Ведь догадывался же, что те тайны смертельные!
— Он до последнего не верил, что у Гванера получится, иначе не трясся бы так, стоя у «Купели». Ох, как же мне не хватает Лузерия! Сейчас бы послала его в монастырь Святой Веры, чтобы разузнал, приходили ли к ним люди короля, — Донна все еще перебирал листы, будто в них искала подсказку, потом с отвращение бросила: наткнулась на описание фантазий брата, выбравшего себе новую белокурую жертву, похожую на нее. И ведь никогда Донна не интересовалась, что стало с теми девочками. — На Гванера буду все сваливать, — наконец решила она. — Знать ничего не знаю, куда звал, туда и шла. Доверяла мерзавцу.
У двери послышался шорох. Потом кто-то уронил связку ключей и выругался.
— Подмога? — подняла брови Улься.
— Тише! Не кричи, — королева прильнула ухом к двери, прислушиваясь, как стоящий за порогом перебирает ключи, выискивая нужный.
— Бежать будем? — рядом топталась Первая фрейлина. Ее громкий шепот резал слух. — Может собрать чего? Драгоценности какие?
— Все брось, ничего не надо. Уйдем налегке, — вроде и сомневалась, верны ли ее предположения, а на самом деле уже чувствовала вкус свободы. Зачем кому-то из стражи короля возиться с замком? Ясное дело, пришли спасать королеву, а оттого не знакомы им ключи. Даже думать не хотелось, куда делись охранники и тот, кто так противно скрипел пером. — Отец все равно все вернет. Дрейга на трон посадит.
Ульрисия выцепила из гардероба два плаща — один подала Донне, в другой сама укуталась. Попыталась отряхнуться от вездесущего пуха, но он поднимался в воздух при каждом движении и лип к одежде намертво.
— Сюда! — за дверью стоял кто-то, укутавшийся в такой же темный плащ: ни лица рассмотреть под капюшоном, ни возможности определить возраст. Да и к чему Донне рассматривать посланника свободы?
— Веди! — Первая фрейлина вышла вперед.
— В этот проход, — незнакомец махнул рукой и побежал в темноту.
Петляли по бесконечным узким коридорам, должно быть, служебным, не для гостей и не знатных обывателей дворца. Куда-то поднимались, потом спускались.
Королева потеряла всякие ориентиры. Сначала пыталась понять, где находится, а потом махнула рукой: мало ли какими проходами пользуются слуги? Ей никогда интересно и не было. А сейчас хоть через царство Тьмы, лишь бы на свободу выбраться. А там уж отец возьмет на себя все беды. Или прижмет Таллена, чтобы вел себя с супругой как полагается, или начнет войну. Ему, как дирижеру королевского военного оркестра, подчиняются все приграничные земли — только взмахни палочкой и зародится смута.
Донна видела в ту пору, когда ходила «беременной», как отец умело отвлекал ее мужа от походов к любовнице в Драконий замок: тут деньгами нищету подогреет, и та начнет горланить о свержении власти, там тайно людей зашлет, чтобы потравить воду в колодцах и поднять крестьян против своих же соседей-завистников, тут военную вылазку организует, да с кровью и жертвами. Вот и метался Таллен между столицей и приграничными землями, вовсе не имея времени, чтобы навестить свою фаворитку. Как уверял Фурдик, король и вовсе не знал, что прилипшая к нему девка понесла от него.
Эх… Все должно было сладиться по Гванеровскому сценарию, даже родной отец, король Велирии не догадывался, что внук не от дочери, а тут на тебе, чуть ли не через двадцать лет всплыла давняя история! Кто же это королю нашептал, что она, Донна, забрала младенца из Драконьего замка?
«Найду гадину, самолично удушу!»
Хорошо хоть Таллен не догадывается, что Дрейг не ее сын. «Купель» все сомнения отринула.
— Чего ты там копаешься?! — королева недовольно обернулась — опять Ульрисия отстала!
— Уф, не могу, — Первая фрейлина задыхалась, потела и останавливалась чуть ли не через шаг, чтобы вытереть лицо краем плаща. — Скоро уже? — срывающимся голосом крикнула она застывшему тенью незнакомцу. Но провожатый не ответил, распахнул дверь, откуда повеяло затхлым запахом подземелья и, не дожидаясь, когда его спутницы пойдут следом, заторопился вниз.
Факелы чадили, потрескивали и почти не освещали дорогу. Лестница казалась бесконечной. Низкие потолки пугали висящими гирляндами летучих мышей. Благо, ни одна из них не сорвалась в полет, иначе Донна не выдержала бы, закричала от ужаса, который и без того холодил ее нутро и делал шаг скованным.
— Вода? Откуда столько? — остановившись перед черным подземным озером, королева вытерла лоб платком. Уже и не помнила, когда последний раз так же торопилась. Наверное, тогда же, когда впервые увидела Таллена — захватчика Велирийского штаба в горах: тот же страх перед неизвестностью, та же суета и бешенный бег следом за повозкой, уносящейся прочь. Как еще успела запрыгнуть? А ведь тогда казалось, отец намеренно бросил ее. Неужели и в этот раз оставит без помощи, избавившись как от ненужной ноши?
Молчаливый провожатый смело вошел в воду и побрел, мощно раздвигая ее бедрами.
— Я не могу! Я боюсь! — запричитала Улься, когда, ступив в воду, обнаружила, что та ей по пояс. Плащ моментально сделался неподъемным.
— Брошу тебя здесь, — зло кинула ей королева. — А чтобы не болтала, еще и утоплю как суку!
Угроза подействовала, Ульрисия заторопилась.
Провожатый ждал с другой стороны подземного озера, молча показал пальцем на лестницу, ведущую вверх и… растворился в темноте.
— Эй, ты куда? — дернулась за ним Первая фрейлина, но королева удержала.
— Он свою работу сделал. Там свет, — она показала пальцем на крутую лестницу, заканчивающуюся чуть приоткрытой дверью.
— Ох, осилю ли? Ноженьки мои ноженьки,