Ну надо же, как побледнел, кажется, даже губы посинели. Сердечник, что ли? Не хватало мне еще приступа тут! Ладно, снижаем градус. Дальше я говорила уже тише и спокойнее, но с теми же холодными интонациями.
— Вы бесстыдно пристаете к обрученной девушке и говорите, что любите ее…
— Я понял!
Парень резко подорвался и исчез в неизвестном направлении. А неплохая у него скорость, — подивилась я и холодно посмотрела на зевак. Толпа медленно рассасывалась.
— Любое искажение реальности будет рассматриваться кланом Огневых, как злонамеренная клевета и будет решаться в суде, — не глядя ни на кого, проинформировала я. Надеюсь, сегодняшняя сцена не станет вирусной в сети.
— Мира Александровна! Я люблю вас. Станьте моей женой!
Дежавю. Вроде ж только утром что-то подобное было. Открыла на телефоне календарь, посмотрела на дату. Вроде ж не сезон для обострений, а вот поди ж ты!
— Спасибо за ваше предложение, но я помолвлена и трепетно люблю жениха. — Ответила я огромному букету алых роз, стоящему на одном колене в сердце из зажженных свечей, и прошла мимо. Букет завис и не успел среагировать на мой отказ, а я нырнула в машину, ожидающую меня на парковке академии.
— Домой, Мира Александровна? — осторожно, словно чувствуя, что я не в настроении, поинтересовался Василий Леонтьевич, мой бессменный водитель.
— Да, — я откинулась на сиденье и прикрыла глаза. Нездоровое шевеление, начавшееся после помолвки, меня напрягало. Особенно эти заигрывания в лоб. В академии у меня была репутация скучной зануды-мещанки, желавшей путем усиленной учебы пробиться повыше. На первом курсе парочка золотых мальчиков проявляла какой-то интерес, но, не найдя отклика, решила, что овчинка выделки не стоит, и отстала. Кто и с какого перепугу решил, что я падка на такую романтику? Или просто был нужен инфоповод, чтобы высказать князю свое “фе” о невесте, неразборчивой в связях и склонной к адюльтеру? Понятно, что ничего не понятно. Слишком мало вводных данных, а значит, надо их запросить. Я достала телефон.
— Яна, привет, есть парочка вопросов. Ты сейчас свободна?
— Мира, — я отодвинула телефон подальше, ибо громкие восторги Ветровой по поводу моего звонка били по ушам.— Конечно, свободна. Я сейчас зависаю в “Коко”, приезжай, поболтаем! О делах наших скорбных побалакаем.
Я только покачала головой. Подозреваю, не я одна очень хотела знать, кто подсунул Ветровой блатной разговорник, который в значительной степени повлиял на ее речь. В какой-то момент, где-то в классе в десятом, Яна решила, что быть главой клана — это слишком сложно, много ответственности, мало свободного времени, очень много требований, и решила, что она должна найти свой собственный путь. Первое, что она сделала — это вместо традиционного для ее семьи факультета журналистики выбрала недавно созданный факультет по связям с общественностью и, о ужас, съехала в общагу! Светские качали головой и показательно осуждали, но тихо, так, чтобы Ветровы не слышали. В общем, Яна стала притчей во языцех. Цветные волосы, рваные джинсы и мотоцикл. Кошмар-кошмар.
—Василий Леонтьевич, отбой домой, в “Коко” едем.
— Как скажете, Мира Александровна.
До кафе мы доехали минут за двадцать. Найти Яну среди посетителей было несложно, фиолетовые волосы выделялись, да и столик, за которым она сидела, был у Яны любимым и постоянным. Если я не ошибаюсь, Ветрова его выкупила, так что в ее отсутствие для других посетителей он всегда был забронирован.
— Давно не виделись, Мира! — Яна привстала, увидев меня, и замахала рукой.
— Так буквально пару дней назад, — рассмеялась я, обнимая мелкую, которая с седьмого класса вытянулась и стала даже выше меня.
— Это не считается,— отрезала Яна. — На твоей помолвке мы в лучшем случае парой фраз перекинулись. Ну, что у тебя случилось?
— Почему сразу случилось? — удивилась я, усаживаясь за столик и с легким кивком принимая меню.
— Потому что ты домоседка. Тебя вытащить куда-то нереально.
Ну, в этом Яна была права. Дом, книга и плед мне были гораздо симпатичнее, чем какая-нибудь модная туса. Например, я сейчас с тоской думала о том, что зря согласилась пойти с однокурсниками в клуб по поводу защиты дипломов. Заказав себе авторский кофе и пирожное, я, наконец, решила перейти к делу.
— Знаешь, я неожиданно обнаружила, что крайне популярна среди мужчин.
— И тебя это смущает? — фыркнула Яна. — Красивая, богатая, из очень хорошей семьи, ну а что характер не очень, так это дело десятое.
— Учитывая все сказанное тобой, — усмехнулась я.— Мужчины должны были толпами виться вокруг меня уже очень и очень давно. Но с букетами и клятвами в вечной любви приставать начали только после того, как было объявлено о том, что я невеста Волкова.
— У тебя паранойя? — нам принесли мой кофе с пирожным и Янин коктейль, ядрено-желтого цвета, и разговор ненадолго прервался. Кофе оказался так себе, на мой субъективный вкус. С одной стороны, слишком горчащим, словно его слишком долго заваривали, а с другой, приторно-сладким. Мне одного глотка хватило. Отставив чашку, с сомнением покосилась на пирожное и осторожно поковыряла его ложечкой. Ладно, а вот десерт тут неплохой.
— Если у меня паранойя, то это еще не значит, что за мной не следят. — откликнулась я в тон Яне после того, как пирожное почти закончилось. — И вообще я менталист, мне можно.
— Ты менталист с имеющимся парадоксом, так что твои собственные шансы поехать крышей гораздо меньше, чем у других представителей школы Прорицания. Менталист без парадокса имеет больше шансов сойти с ума, чем с оным.
— И в кого ты такая умная? — я фыркнула. После пробуждения и осознания, к какой именно школе относится дар, у меня была настоящая истерика. И мне успели все уши прожужжать о том, как хорошо, что у меня есть парадокс не ментального типа. Лучше мне от этого не становилось.
— Ладно, оставим лирику в стороне. Мне действительно нужны твои услуги, так сказать, по профилю.
— Так бы сразу, — расплылась в улыбке Яна, доставая и включая диктофон. — Но ты же понимаешь, любая работа должна быть оплачена.
—Разумеется, понимаю.— покладисто кивнула я.— Искренне надеюсь на твою совесть при выставлении ценника.
— Смотря что