Девушка широко распахнула глаза:
— То есть вы колдовством моего брата спасете?
Олег улыбнулся. Он взял ложку, которая лежала перед Глашей, и протянул ей.
— Изначально мы попробуем самые обычные методы. Как вы помните, я не могу говорить, кто я и откуда. Да и мир этот лишен магических потоков, так что и я не могу пользоваться своей силой, как в мире магическом. Мои возможности сильно ограничены. К тому же существуют правила, которые я тем более не могу нарушать. Но могу немного отклоняться. Однако я надеюсь, что мы сумеем во всем разобраться своими силами. И потому вспоминайте. А за едой мыслится еще лучше, — и розыскник вновь улыбнулся.
— Ох, Олег Иванович, — вздохнула Глашенька, — ваши слова да Богу в уши.
На этом разговоры прекратились, но девушка все-таки услышала мага, потому что лицо ее заметно посветлело. Она некоторое время вяло водила ложкой по тарелке, наконец подцепила ее содержимое и отправила в рот. Вскоре ложка уже поднималась ко рту и опускалась к тарелке со всё более возрастающим аппетитом. И когда показалось дно, Глаша промокнула губы салфеткой и смущенно улыбнулась.
— Благодарю, Олег Иванович. Уха и вправду оказалась хороша.
— И это вы еще щей Стёпиных не ели, — подмигнул Котов. — Желаете второго блюда?
— Нет, благодарю, — ответила девушка, — я уже сыта. — Она вновь улыбнулась и потупилась: — Но от чая не откажусь.
— Не смею отказать даме в ее желании, — поднявшись на ноги, галантно ответил Олег, но на этом разговор вновь прервался.
После скромного обеда маг и его гостья перебрались в гостиную. Котов устроился в кресле и наблюдал за Глашенькой, впервые проявившей интерес к своему временному жилищу. Войдя в эту комнату, девушка поначалу тоже направилась к креслу, но вдруг передумала и приблизилась к камину, на котором стояли позолоченные часы.
— Какая прелесть, — отметила с улыбкой Воронецкая.
— Да, милые, — отозвался розыскник.
Он случайно увидел эти часы и не смог пройти мимо. И всё из-за их внешнего вида. Мастер изобразил девочку и мальчика, которые держали с двух сторон большой шар, в котором и находились сами часы. Девочка в коротком платьице, из-под подола которого торчали кружевные оборки панталончиков, привстала на цыпочки. Мальчику его роста хватало. Выглядело это чрезвычайно мило, так что Олег вышел от часовщика не с пустыми руками.
Бросив украдкой взгляд на хозяина, девушка продолжила осматривать гостиную, а Котов наблюдать за ней и, сказать по чести, на душе его было… приятно. И мысль, что у него хватает более важных дел, чем любоваться гостьей, розыскник пока старался не замечать, решив, что прежде надо выслушать, что она скажет. А Глаша пока так и не ответила на вопрос, где был ее брат во время убийства Румпфа.
Тем временем Глафира Алексеевна дошла до портрета хозяина квартиры и обернулась к нему, после вновь посмотрела на портрет и произнесла:
— Весьма похоже. Чей кисти этот портрет, Олег Иванович?
Портрет нарисовала младшая дочь генеральши Солодовниковой — Аглая, некогда влюбленная в знакомца матери. Она уговорила Олега стать ее моделью, и розыскник отказывать не стал, однако всяческих объяснений избегал. Екатерина Спиридоновна, сама генеральша, об увлечении дочери знала и даже намекала, если Олег Иванович посватается, отказа ему не будет, но и этот намек Котов пропустил мимо ушей.
А спустя некоторое время к Аглае Ильиничне посватался иной жених, и сговор состоялся. Так что поклонница мага пребывала в счастливом замужестве уже два года и даже успела разрешиться первенцем. В общем, любовь ее прошла, а портрет остался.
Однако говорить всего этого Глашеньке розыскник не собирался, и потому ответил:
— Его написал один мой знакомый. Он не художник, но пишет недурно.
— Да, недурно, — согласилась девушка.
Спустя какое-то время она наконец вернулась к креслу и, устроившись в нем, посмотрела на Котова.
— Олег Иванович, я не знаю, где был мой брат, когда убивали того немца, — призналась Глаша и отвела взор, а розыскник понял, что она всем этим осмотром попросту оттягивала время своего признания.
— Он уходил, я понял вас, — кивнул Олег. — В какое время это было, и во сколько Михаил Алексеевич вернулся? Это важно, Глафира Алексеевна.
— Мишенька ушел часов в шесть после полудни, — ответила барышня, — а вернулся без четверти девять.
— Он вовсе не говорил вам, куда идет? Не предлагал прогуляться с ним?
Глаша вдруг вспыхнула и ответила сердитым взглядом.
— Вы все-таки его подозреваете, — обвиняюще произнесла она. — Миша не виновен! Он никого не мог убить…
— Тише, Глафира Алексеевна, тише, — мягко остановил девушку розыскник. — Успокойтесь, какая вы, однако, страстная натура. И поверьте, убить может любой, но для этого у каждого человека свои причины и предпосылки. Что до вашего брата, то я вам уже сказал, что уверен в его невиновности. И все-таки мои вопросы отнюдь не праздны. В них имеется смысл, и он касается поисков доказательств непричастности Михаила Алексеевича к преступлениям хамелеона. Итак?
— Простите, — произнесла Глаша и отвела взор. — Я безумно волнуюсь о судьбе моего брата. И то, где он находится сейчас, что его допрашивают, будто он и вправду убийца, — всё это разрывает мне сердце. Миша честный, благородный и добрый человек. В детстве мы часто спорили и даже дрались порой, но когда мы с Мишенькой остались одни, то не поругались ни разу. Да, он бранит меня, когда считает, что я веду себя неразумно, но это от заботы и тревоги обо мне. Однако всегда слушается моих желаний и не вынуждает делать то, чего я делать не желаю. И наши люди о нем дурного слова не скажут. Он никого и никогда не обидел за всю свою жизнь, и вдруг такое!
Голос девушки зазвенел, и она, порывисто поднявшись с кресла, отошла к