– Чушь, по-моему. Вы всерьез считаете, что я могла бы влюбиться в кого-то из этих… осужденных?
– Крошечная заминочка, мисс Нортон, которой быть не должно, – потряс перед моим лицом своим толстым указательным пальцем Ларсон. – Они – однозначно чудовища, никаких сомнений в этом, и заслужили все, что с ними происходит и будет происходить.
Я нахмурились и отвела взгляд. Не объяснять же моему начальнику, что причина заминки моей совсем не в том, что сомневаюсь в степени вины местных преступников, а в том, что и я сама, скорее всего, такая же. Убийца. Невольная, но факта это не меняет, если мой бывший шеф все же умер, чего до сих пор не знаю, да и боюсь пытаться узнавать.
– И опасаюсь я не только женской склонности влюбляться в мерзавцев, но и умения влюблять и соблазнять этих ублюдков. Настолько оголодавшие по женщинам мужики способны на те еще чудеса по соблазнению. А вы у нас не состоите ни с кем в отношениях.
– И что? Это делает меня легкой добычей?
– Можете обижаться, но да. Не верю я в стойких на передок одиноких ба… женщин. Вон Яцес явно оказывает вам знаки внимания во время трапез. Может, стоит присмотреться к нему повнимательнее?
Меня едва не передернуло. Яцес меня просто пугал. Высокий, крепкий, спортивный, он был внешне достаточно привлекательным, но было в нем что-то отталкивающее, пробуждающее острые приливы тревоги, стоило только мужчине приблизиться. А от его кривых улыбочек и вовсе разило жутью.
– Во-первых, у вас нет права говорить мне нечто подобное, ясно? – решительно отрезала я. – А во-вторых, мне показалось, что от чего-то подобного вы меня как раз предостерегали ранее, советуя предпочесть одиночество. Разве нет?
Ответом мне стало молчание. Ларсон уставился в стену за моей спиной и присмотревшись к нему чуть получше, я вдруг поняла, что он какой-то… подавленный что ли. Даже меньше ростом показался, чем изначально.
– Давайте вернемся к работе и этим и ограничимся. Кто из отобранных вами претендентов имел какое-либо отношение к технике, чтобы их сразу ориентировать на отладку и обслуживание оборудования?
– С этим сложнее, конечно, – поморщившись, проворчал Ларсон. – Не слишком много среди нашего контингента тех, кто обладает подобными навыками. Поэтому мне пришлось тут немного поступиться критериями отбора и допустить в эту группу одного типа, которого в других обстоятельствах не выпустил из камеры ни за что.
– А что с ним не так? В смысле более не так, чем с остальными?
– Не забивайте себе этим голову, Алекс. Это работа парней из охраны проявлять максимум бдительности. Советую пойти и хорошенько отдохнуть, морально подготовиться к завтрашнему первому занятию.
Я спорить больше не стала, глянула пристально еще раз на Ларсона, упорно глядящего куда угодно, только не мне в глаза, и отмечая в его облике еще больше признаков общей подавленности, сломленности даже.
– Может, вы поговорите со мной откровенно? – тихо спросила уже у двери.
– Нет! – рявкнул начальник зло и вдруг сунул палец себе в ухо и покрутил там. – С какой стати мне с вами о чем-то откровенничать. Тут у нас совсем не место для бесед по душам, Нортон. Причем везде!
Я вышла, дверь прошуршала, вставая на место. Это что, Ларсон сейчас намекнул мне на то, что за нами тут следят повсюду? Кто? Корпораты? Или кто-то конкретный из местного персонала? А если последнее, то это официально или…
– Ох! – вскрикнула и отпрыгнула я, свернув за угол и буквально влетев в идущего навстречу Зигфрида.
– Что же вы такая пугливая, Алекс? – ухмыльнулся он, как обычно вцепившись в меня своим пристальным взглядом, в котором мне померещилось торжество. Он знает, о чем со мной Ларсон говорил?
– Я не пугливая, просто задумалась, а вы неожиданно появились.
– Алекс, а почему мы друг другу выкаем до сих пор? Может, пора перейти на ты? Предлагаю немного выпить по этому поводу, чтобы облегчить процесс.
– До сих пор? Мы едва трое суток знакомы.
– Целых три дня. Лично у меня такое чувство, что очень давно. У нас ведь очень небольшой коллектив и пространство для обитания.
– Ну, лично я уверена, что из-за ограниченности этого пространства как раз более уместно сохранять личные границы максимально долго неприкосновенными. Это способно предупредить возникновение конфликтов.
– Да ладно, Алекс, вы же не настолько юны, чтобы не понять, чем все закончится неизбежно, так какой смысл оттягивать? – резко шагнул Яцес ближе, нависая надо мной так, что пришлось запрокинуть голову. – Или вы из тех, кому доставляет удовольствие поломаться подольше?
– А давайте сразу выясним кое-что между нами, Зигфрид, – мне очень-очень хотелось шарахнуться, но я себе этого не позволила. – Я абсолютно не планирую сближаться с кем-либо в какой угодно форме пока работаю тут. И менять своих намерений не собираюсь. Поэтому настоятельно прошу вас больше не обращаться ко мне с предложениями подобного плана. Я совершенно точно не из упомянутых вами женщин-ломак, которые ждут от мужчины упорных приставаний в качестве повода сдаться. Я собираюсь тут работать и ничего кроме этого.
– А вы в курсе, милая Алекс, что далеко не все в нашей жизни идет по плану?
– Конечно.
– Я немного старше вас и на этом основании рискну дать совет: в некоторых обстоятельствах лучше поменять планы добровольно, чем под давлением обстоятельств. Так обычно все воспринимается гораздо комфортнее.
Он мне угрожает?
– Благодарю за совет, но воспользоваться им не планирую. Всего хорошего!
– И вам, Алекс, и вам.
В личном отсеке я хотела устроить тщательный обыск, разыскивая технику для слежения, но быстро поняла, что это бессмысленно, если наблюдают через саму систему управления отсеком. Плюнув на это, встала в ванной перед зеркалом и стала репетировать как буду вести завтрашнее первое занятие. Хотят это слушать – пусть слушают.
Отрепетировав все так, чтобы от зубов отскакивало, приняла успокоительное и легла спать. Но нормально выспаться не получилось. Только задремала, как врубился проектор. По ушам врезало звуком громких стонов и влажных шлепков, а во всю дальнюю стену отсека развернулось изображение сцены секса. Подскочив, я захлопала глазами, глядя на запись жесткого соития сразу двух женщин, ублажающих друг друга в позе шестьдесят девять и мужчины, жестко врезающегося в тело той, что была сверху.
– Отключись! – приказала, перекрывая шум, но ничего не произошло.
Вскочила, чтобы вырубить это непотребство вручную. Но учитывая, что вся техника была встроенной, это заняло немало времени. Пришлось пилкой для ногтей разбирать одну из внешних панелей, добираясь непосредственно до кабелей питания. Когда опять наступила благословенная тишина,