— Да, — кивнул он, — операция прошла успешно. Кого надо схватили, остальных уничтожили. Наши уже отправились по месту постоянной дислокации. Да ты сам видел по очкам.
Тактические очки у меня не работали, но я виду не подал, кивнул.
— А город? — меня интересовало, не пострадал ли сам Владивосток. Не хочется быть причастным к разрушениям у себя дома.
— Потрепало, конечно, — сказал дядя Саша, мы как раз вышли на крыльцо, — но в меру.
За два часа на улице поднялся лёгкий ветерок. Он обдал нас свежестью. Самое то, после духоты аукционного зала.
— Неужели всё закончилось? — вдохнула полной грудью Лира и настороженно посмотрела на меня. — Можно прекратить прятаться? Как твои сомнения? Жужжат?
— Да, — вместо меня ответил Растеряшев, — мы проведём допросы, выясним всё, что они знают, но, думаю, основную сеть ордена мы вскрыли и уничтожили.
Его слова отозвались жужжанием у меня в голове. Я вскинулся. Огляделся и не успел поднять тревогу.
Пуля из винтовки, оставляя чёткий след в воздухе, промчалась через площадь и остановилась чётко перед самым лбом Растеряшева.
Защитная аура сработала, но полковника качнуло назад. Он растерянно моргнул.
Ерастов тут же закрыл его, метнул вдоль следа кусок мраморной ступеньки и закрылся локальным щитом.
— Контакт! — закричал Малышев, пихая меня в сторону, за колонну.
Ерастов в этот момент подхватил за плечи Лиру и юркнул в другую сторону. Между нами тут же взорвалась ракета.
Люди вокруг закричали от ужаса. Аристократы не успели покинуть парковку и площадь перед аукционом. Стали бегать в ужасе. Кто-то падал подстреленный.
Бойцы прикрытия рассредоточились среди колонн, открыли ответный огонь. Замерцали локальные щиты. Полетели огненные шары.
За одной ракетой взорвалась вторая, затем третья. Меня обдало волной жара и бетонной крошкой. Мы отступили ещё дальше.
— Ростик! — прокричала Лира, вытянув руки ко мне: Ерастов и Растеряшев, в окружении команды Жичкина, тащили её к парковке, к нашему автограву.
— Делай, как скажут! — прокричал я, — главное ты и Варя!
Лира тут же опустила руки, успокоилась, а в следующий момент скрылась за углом здания.
— Не волнуйся, её защитят, — рядом со мной возник Сугробов, — они же за тобой охотятся, не за ней?
— У меня тактические очки не работают, — пожаловался я. — Не вижу, что там с ней?
— Добрались и улетают, — ответил Малышев, он замер рядом и отстреливался из-за колонны. — Они стреляют только по нам.
— Как их вообще прошляпили? — выругался Сугробов.
— Продержимся, — отмахнулся Малышев, — подкрепление уже в пути.
— Мы да, а гражданские? — возразил секунд-майор, и я выглянул из-за колонны.
Аристократы Владивостока оказались отрезаны от здания. Они прятались кто за машинами, кто за различными поребриками и бетонными тумбами. Многие уже лежали на земле. Корчились от боли.
Враги, словно почувствовали мой интерес. Сильнее перевели огонь на гражданских.
Пули и ракеты прочертили площадь перед аукционом. Люди не добежали до ступенек. Упали.
Внутри меня начала разгораться гнев. Сволочи! Не могут достать меня, так бьют по мирняку. Уроды!
— Вы должны прикрыть гражданских, — не выдержал я, — переходим на площадь…
— Не можем, — сквозь зубы процедил Сугробов. — У нас приказ, а там тебя точно накроют, слишком много открытого пространства.
— Плевать на приказ, — бросил я, вскакивая на ноги, — отведите гражданских в здание, а я отвлеку их на себя.
Не успел Сугробов ответить, как я рванул с крыльца.
Промчался по ступенькам. Перемахнул через перила. Приземлился на ноги, перекатился. Вскочил и прыгнул в сторону.
Вокруг меня тут же засвистели пули. За спиной громыхнуло. Подтолкнуло взрывной волной.
Сердце стучало быстро-быстро. Я зайцем нёсся вдоль здания аукциона. Прыгал, перекатывался. Нырял в укрытия, а в голове стучало только одна мысль. Главное, что Лира в безопасности, а со мной уж точно ничего не случится.
Я выскочил на открытое пространство. Упал, вскочил на ноги и юркнул за угол другого здания. Выглянул, и тут же бетон взорвался осколками от попадания пули.
Отпрянул назад и побежал по переулку. Главное я увидел. Мой замысел сработал. Враги перенесли огонь на меня и Сугробов смог выдвинуться вперёд. Начать эвакуацию аристократов. Правда, по ним тоже стреляли, но уже не так.
Уверен, за мной будет погоня…
Словно вторя моим мыслям, из-за плеча вылетела пуля. Я ушёл влево. Юркнул в другой поворот. Помчался дальше.
Без внутренней силы мне было тяжко. Грудь ходила ходуном. Воздуха не хватало. Сердце, казалось, сокращалось со скоростью света. В голове шумело.
Сколько я пробежал? Километров десять? Пятнадцать? Преследователи не отставали. Стоило мне остановиться, как снова вокруг свистели пули.
Я не видел, откуда стреляли. Не было времени присматриваться. Все силы уходили на бег.
Ещё пять минут и я понял, что всё, достиг предела. Пора.
Остановился посреди широкой дороги. Оглядел дома вокруг. Заприметил табличку «улица Космофлотская». Убедился, что гражданских вокруг нет, и рухнул на землю. Стал отжиматься. Предстояла битва…
— Думаешь, это поможет? — раздался голос, когда я отжался раз пятьдесят. — Ты здесь совсем один.
Я поднялся на ноги. Татуировки на теле светились зелёным, а передо мной стоял Сарай старший.
— Ты тоже, — пожал я плечами и стал приседать, чтобы довести татуировки до синего цвета.
— Какая самонадеянность, — хмыкнул он, опираясь на трость, — твоё прикрытие занято боем с моими людьми. А ты возомнил о себе слишком много и попал в ловушку. Я…
— А ты похож на сына, он тоже рассказывал о своем гении, — хмыкнул я, и Сарай поджал губы. — Вы же хотите отомстить? Сразиться, так?
— Думаю, хватит, слов, — оскалился он и за навершие вытянул из трости тонкий клинок. — Пришло время умирать, Туров…
— Всем стоять! Вы арестованы! — из проулка вылетел лейтенант Фадеев. — Брось оружие!
Он навел винтовку на Сарая и тот поднял руки вверх. Клинок жалобно звякнул об асфальт.
— Ну, ты и бегать Туров, — лейтенант пытался отдышаться, и держать Сарая на прицеле. — Я еле поспел за тобой.
— Бывает, — ответил я, продолжая приседать. Татуировки медленно начинали менять цвет на синий.
— А я говорил, что сделаю карьеру на тебе? — спросил Фадеев и окинул меня удивлённым взглядом, — эй, ты что делаешь?
Ответить я не успел, из проулка показался капитан Малышев с