— Это как?
— Ну, — он вздохнул, — я не против, конечно, но она сама пока… — он, вдруг, посмотрел на меня, — вот ты знал, что у неё ребёнок есть?
— Вы о секретарше Меньшова? — вдруг повернулась к нам Лира.
— Ага.
— А кто у неё? Мальчик, девочка? Сколько лет?
— Девчонка, шесть, кажется, — ответил дядя Саша.
— Прелестно, — черты лица Иллирики смягчились, и она с интересом спросила: — такая же красавица, как мама?
— Не знаю, — заюлил взглядом Ерастов и взъерошил волосы у себя на голове. — Она нас не знакомит пока.
— Не переживай, — ласково улыбнулась любимая, — просто хочет убедиться в серьёзности твоих намерений. Ребёнок это большая ответственность.
Её ладошка под моей развернулась, и она легонько сжала пальчики.
— Если решитесь за месяц, то можем провести двойную свадьбу, — добавила Лира.
Ага, мы женимся в феврале. Всё, запомнить это. Как я вообще мог забыть?
— Спасибо, но не думаю…
— Слишком долго думать полезно, конечно, но не всегда, — улыбнулась Лира и отвлеклась на свой инфопланшет.
Он подал сигнал о сообщении, и она взяла его с соседнего сидения.
— Приглашение в дворянскую палату пришло, — она протянула гаджет мне.
— Абаимов, сколько там ещё? — настрой Ерастова тут же сменился на боевой. — Командуй смену ордера.
— Есть, — отозвался бессменный помощник дяди Саши, а я отправил сообщение о принятии приглашения.
Наш автограв слегка замедлил ход. Сопровождающие машины вырвались вперёд, и его место занял подставной микроавтобус. Точь в точь, как тот, в котором летели мы.
* * *
— Направляйтесь в дворянскую палату, мы проверим аукцион и будем ждать вас, — Ерастов передал в радиоэфир сообщение, должное, при перехвате, отвести внимание от наших машин, и протянул мне тактические очки: — спутники засекли засаду. Отслеживаем в реальном времени.
— У меня есть, — отказался я от его устройства, и, достав другие, почти такие же, надел их.
— Им точно, ничего не угрожает? — Лира вытянула шею и смотрела через плечо Абаимова на заменивший нас автограв. Мы собирались повернуть, а он, с двумя машинами сопровождения, продолжал полёт по прямой.
— Меня больше волнует ваша безопасность, — отшутился дядя Саша, но, заметив её хмурый взгляд, поспешил успокоить: — там, в салоне командир батальона прикрытия, подполковник Бетонян, и его заместители.
— Бетонян? — переспросил я.
— Да, позывной Бетон, — кивнул Ерастов и посмотрел на Лиру, — не стоит беспокоиться, у них на троих такой индекс, что выдержат удар танковой роты и уничтожат её в ответ.
Его слова произвели на Лиру должный эффект. Она прекратила смотреть на автограв и уселась в кресле удобней, но тело её всё равно оставалось напряжено.
— Всё хорошо, душа моя, — произнёс я, поглаживая её ладошку.
— Знаю, просто, — она прикусила уголок нижней губы, и у неё на лице на мгновение промелькнуло выражение грусти, — это всё напоминает переговоры с Раксой, когда ты дрался в ущелье, а нас снимали журналисты.
Я вспомнил тот момент. Как проходил обмен пленными, как достойно, словно королева, она держалась во время переговоров. И помнил её после. Когда не осталось сил, даже умыться. Помнил, как по её щекам текла тушь. Как дрожали губы.
Пересел к ней на соседнее сидение, и прижал к себе. Она глубоко вздохнула и склонила головку мне на плечо.
— Хорошо, что мы сегодня вместе, — прошептала она.
Я только сильней прижал её к себе и поцеловал в макушку. У неё сегодня сложная роль. Можно сказать, почти такая же, как в тот раз. Представители всех семей Святогора прибыли на Владивосток. Посетят аукцион. Все будут смотреть на неё, оценивать. А ей надо показать, что род Юдиных силён, как никогда. Пусть в нём и осталось всего два человека. Лира и Варенька.
Поэтому не приехал Дед или отец. Они хотели, чтобы рядом с любимой был только я. Чтобы все видели только нас двоих. Видели и воспринимали, как одно целое.
Дед всеми способами пытался показать самостоятельность Лиры. Да, он маячил за нашей спиной, но сугубо в роли родственника. Будущего родственника. Он хотел, чтобы в нас с Лирой видели самостоятельных игроков. Союз аристократки и простолюдина.
Совершенно новое, невообразимое ранее явление. Невозможное в головах многих людей. И оттого крайне удивляющее своей жизнеспособностью. Я уже понял, чего хочет добиться Дед. И не только он, но и те, кто его поддерживал. Простые люди, которые голосовали за него на посту генерал-губернатора.
Они хотели стабильности и определённости. Хотели, чтобы прекратился разлад и соперничество среди аристократов. Хотели спокойной жизни. По замыслу властей Империи, сдерживающим фактором для дворян, чиновников и купечества должна была стать вольница ветеранов флота.
Дед наглядно продемонстрировал это, когда на сцене осадил прошлого генгуба Швельброда. Обломал крылья аристократам и Раксе. Но все понимали, что это временно. Пока у власти находится такой несгибаемый и волевой человек. Но, рано или поздно, ситуация изменится.
Всё же Святогор — периферия Империи. Богатая периферия. Рано или поздно появится кто-то сильный из центральных миров, и всё переделают.
Поэтому Дед хотел объединить систему. Объединить простой народ и аристократов. А как это сделать, если никто не позволит ему превратить Святогор в родовую вотчину? Никто не даст ему титул владетельного князя, и родственника императора на правление не пришлёт.
Нет, спросить мы можем. Благо у меня есть возможность обращаться к правителю напрямую. Но это нарушит все правила. Свободные рода Империи взбунтуются. У них же идёт давняя игра с имперцами. Обе стороны балансируют на хрупкой границе правил и законов. Шаг в сторону и здравствуй уничтожение.
Но Дед нашёл выход. Что не позволено одному, то позволено двоим. Все вопросы отпадают, если за столом сидят два рода. Дворянский и простой. Что-то подобное хотел сделать и Ракса, подкупая Швальброда. Теперь, так делал Дед. И сегодня, по его замыслу, оставался последний штрих.
Ох, знал бы я раньше, как тяжело придётся Лире, то не соглашался бы на это. И то, что она же сама и уговорила меня. Сказала, что это её придумка в ответ на попытки подката к ней, никак меня не оправдывает.
— Подлетаем, — дал сигнал Абаимов, и тут же резко выдохнул, — Бетон контакт!
Мы