— Известно? — удивился я.
— Да, — кивнул Растеряшев, — маневр Вашего Деда не остался незамеченным. Все знают, что на Святогоре теперь только два рода с кем можно и нужно вести дела.
Ерастов на этих словах хмыкнул. Растеряшев глянул на него с укором и продолжил:
— Тут я хочу предоставить слово лейтенанту Дмитрию Алексеевичу Фадееву. Он выполнил наше задание, и помог составить полную картину происходящего в дворянской палате Владивостока.
— Официоз, словно на приёме находимся, — хмыкнул генерал-адмирал Меньшов, и махнул ладонью, — приступайте к докладу, лейтенант.
Я не видел Фадеева с тех пор, как сломал ему нос на дуэли. А он, видимо, времени даром не терял. Решил выслужиться на моей истории.
Фадеев с опаской посмотрел на своего капитана. Малышев не выказал никаких эмоций, кроме равнодушия, и лейтенант начал говорить:
— Ситуация уникальная, — он слегка замялся, но тут же выпрямился в кресле, — слухи о Турове и провокация «подката» к графине Юдиной исходила от рода Залесских, но его поддержали почти все именитые рода Владивостока.
Видно было, что он не привык много говорить, тем более в такой компании. Он поперхнулся, откашлялся и продолжил:
— Подоплёка вопроса сугубо политическая. Его высокоблагородие, — Фадеев посмотрел на Растеряшева, — сказал о двух родах на Святогоре, но это не так. Учитывая, что графиня Юдина фактически мать ребенка Ростислава Драгомировича, и почти его супруга, то вести дела в системе Святогора можно только с родом Туровых.
— Уникальная ситуация, — перебил его Виктор Маркович и, покрутив головой, с какой-то мальчишеской улыбкой резюмировал: — род простолюдинов подмял под себя аристократов в целой системе.
— Так точно, — кивнул Фадеев и продолжил: — местная элита опасается, что экспансия распространится на Владивосток. Желание Иллирики Данактовны вести здесь бизнес расценивается, как агрессия. Поэтому более слабые рода провоцировали на дуэль с Туровым.
— Что-то изменилось с тех пор? — задумчиво протянул Меньшов.
— После нашего представления на дуэли, и последних новостей о Гусь-Налимске. А также, после победы главы рода Туровых на выборах генерал-губернатора Святогора, в открытую к Ростиславу Драгомировичу лезть опасаются, — кивнул Фадеев.
О, а я и не знал, что Дед победил. Мысленно я подсчитал время, и понял, что выборы совпали с моими интенсивными тренировками. Хм, могли бы и весточку прислать. Похвалиться.
— Сейчас, — продолжал Фадеев, — по всем родам брошен клич консолидировать финансы и нанести упреждающий удар. Не позволить Юдиной выкупить свои предприятия.
— То есть, атака на предприятия могла исходить от местных аристо? — уточнил Меньшов, потирая подбородок, — если Юдина не приедет на аукцион, то им будет проще.
— Так точно, — подтвердил Фадеев, — в таком случае защита превратиться в атаку. Местные рода смогут войти в финансовый и промышленный сектора Святогора. Это огромные деньги.
— Связи Залесских с орденом двуликого не установлено, — поспешно добавил Растеряшев, — скорее всего, они действуют сами по себе.
— Нда, распустил я местную знать, распустил, — протянул Меньшов, — совсем распоясались. В пору перенимать методику Туровых, — он глянул на Фадеева и тот вздрогнул, — ещё что-то?
— Никак нет.
— Я добавлю, — перенял эстафету Растеряшев, — думаю, Сарай вчера явился с этой же целью, не сожрать, так надкусить. Обозначить своё присутствие, чтобы мы не пустили графиню на аукцион.
— Тогда он должен знать о моём обеща…
Меньшов прервался, а Растеряшев многозначительно кивнул:
— Да-да, его связь с орденом несомненна. Только…
— Только доказательств нет, — пожал плечами капитан Малышев, и тут же пояснил, когда все на него посмотрели: — иначе вчера мы бы его убрали. Он был бы в списке целей.
— Доказательства есть, — я решил вставить свои пять копеек, — у нас расследование по делу о взрыве бота проходило, так его слуга передал Гусеву взрывчатку. — Я посмотрел на Виктора Марковича, — это доказанный факт.
Взгляды скрестились на Растеряшеве и он хлопнул себя по лбу:
— Дело же закрыто, как висяк…
— Витя, — процедил Меньшов.
— Объявляю план перехват, — Растеряшев вскочил на ноги, подключу Тайную Канцелярию, они как раз помогают.
— Обязательно, — поморщился Меньшов, — и добавь к охране Турова ещё людей, — генерал-адмирал посмотрел на нас тяжёлым взглядом: — на аукционе с Иллирики Данактовны не должен и волос упасть.
* * *
Из кабинета Меньшова мы выходили все вместе. Растеряшев замер на пороге. Задумался. Затем вновь хлопнул себя по лбу и тут же умчался к себе. Ерастов хотел задержаться, но секретарши Меньшова на месте не оказалось. И он, как и в прошлый раз, пошёл вместе с Малышевым. Они что-то обсуждали на ходу.
Я же снова оказался в компании Фадеева.
— Туров, ты замечательный человек, — хлопнул меня по плечу лейтенант, как я рад, что ты попался мне на пути.
— Помнится, в прошлый раз ты назвал меня скотиной, — хмыкнул я. Его внимание было мне неприятно. — Как твой нос?
— Твоими стараниями ноет при смене погоды, — улыбнулся Фадеев и сразу же засмеялся, — да шучу я, всё в порядке, спасибо, что спросил.
— Что-то ты больно весёлый, — пробурчал я, глазами отыскивая, куда бы свернуть от его назойливой компании. — В прошлый раз ты был менее расположен ко мне.
— Так был не прав, — широко улыбнулся он, — не женился на графине, так на тебе карьеру сделаю, скоро буду правой рукой Растеряшева. Ладно, бывай.
Он умчался вперёд, а я шёл позади и не мог понять, откуда во мне взялась злость. Внутри всё бурлило и кипело. Правой рукой Растеряшева? Он? Да у него даже кабинета своего нет! Тоже мне, рука. Пальцем бы стал сначала.
Я сбежал по лестнице. Свернул в холл. Выстоял небольшую очередь у кофейного раздатчика и хлебнул горячего напитка. Недовольство Фадеевым стало отступать.
Нет, правда, тоже мне, выступил один раз на совещании, и возомнил о себе. Он там вообще, случайно оказал…
— Тур, — чья-то рука схватила меня за плечо и затащила в неприметный закуток штаба академии. — Тур, это я, опусти клинок.
Как у меня в руках оказался штатный тесак я не понял. Да это и не важно. Я смотрел в лицо Арфы, а кожа на его шее натянулась