К этому моменту я уже настолько увлёкся просмотром материалов, что домой решил не ехать. Провести ночь в штабе показалось мне наилучшим решением. А ну, как, злоумышленник вернётся и уничтожит здесь всё? Потому я полез в сеть в поисках круглосуточно доставки еды.
Но оказалось, что права и желания ночных обжор никого не интересуют. Да, ладно бы обжор, но и права военных, которые дежурят сутками тоже.
Слово сутками, даже у меня в голове прозвучало, как с утками, и перед глазами встала жареная птичья тушка. Хрустящая корочка на ней аппетитно блестела и лоснилась жирком.
Я сглотнул слюну и в животе снова разразился танковый бой. Хорошо хоть вода тут есть. Напьюсь до состояния ночной грелки, обману желудок на полчаса.
— Поищи пиццерию Фомича, — улыбнулся Растеряшев, — он бывший безопасник и начинает работать с ночи. Открывается в шесть утра, но из штаба принимает заказы и после полуночи.
Выйду на пенсию, точно так же сделаю, подумал я, и набрал в поисковике нужное заведение.
Растеряшев уже ушёл, а я набрал номер пиццерии и прислушался к длинным гудкам.
— Фомич слушает, — раздался хриплый голос из динамиков, и я стал перечислять, что хотел бы заказать.
С голодухи взгляд разбежался по меню на сайте. Меня интересовал облепиховый чай в термокружке. Сладкие булочки с маком, пицца «Голодный морской волк» и куча разной закуски. Куриные крылышки в горчичном соусе, сырные палочки, свежий багет и картофельные дольки с перцем.
Все это только то, что я увидел на главной странице. Все блюда выглядели крайне аппетитно. Те же булочки так и лоснились шоколадным кремом с вкраплением маковых зёрен. А Куриные крылышки, казалось, хрустели, когда я моргал.
Умом я понимал, что просто лопну, но не мог остановиться. Я ощущал себя подростком, впервые попавшим на сайт для взрослых. Хотелось всё, и, как можно больше.
— Так, стоп, — хрипло прервал моё словоизвержение Фомич, — мне очень лестно, и я бы рад оформить заказ месяца. Но у нас сейчас в наличии только вчерашний круассан без начинки, свежезапечённая пицца четыреста сорок четыре сыра и пять……ять (кажется, я расслышал лязг и как кто-то на заднем фоне ойкнул), две дольки картохи.
— А чай? — протянул я голосом ребёнка, у которого отнимают игрушку в песочнице.
— Так и быть заварю, — буркнул Фомич, — либо ждите часа четыре, мы приготов…
— Продано, — не дал я ему договорить, — доставьте в штаб СБФ, пожалуйста.
Пока ждал еду, взгляд бездумно скользил по папкам с делами. Задерживался на включённом мониторе, но не мог там различить ни строчки. Голод загнал сосредоточенность и концентрация куда-то в угол сознания, и я не мог думать о работе.
Провиант подвезли через двадцать минут. Дежурный на посту с вожделением принюхался к ароматам, когда я шёл мимо, и проводил меня завистливым взглядом. Я же не стал с ним делиться. Две дольки картошки — это смешно, а пицца — так у него на столе стояли контейнеры с борщом и мясом, — так что обойдётся.
Сырная кома. Новый вид заболевания, который я открыл, съев тонкий круг теста под толстенным слоем сыра. Разобраться, что за сорта сыра я не смог. Списка не было, а на вкус это оказался, как ни странно, сыр.
Чай почти привёл меня в порядок. Пришлось ещё сходить к столовой. Там, перед входом, стоял кофейный автомат.
Я взбодрился тремя чашками капучино. Вернулся в кабинет и сыто посмотрел на папки с делами и монитор. Меня потянуло в сон.
Поход за кофе повторился.
Потом ещё раз.
Сначала работа пошла ни шатко, ни валко. Затем я увлёкся, втянулся и дела полетели одно за другим. К четырём утра я просмотрел все папки и файлы на компьютере, но ничего по взрыву десантного бота не нашёл.
Накатили досада и разочарование. Стало жаль потраченного времени. Я разложил документы по ящикам и, подойдя к окну, вгляделся в царившую там ночь.
Темнота за окном была не сплошной, а городской. Свет от фонарей врывался в черноту пространства. Отвоёвывал себе участки, подсвечивал ветви деревьев и падающий снег. За то время, что я работал, улица превратилась в филиал белоснежной пустыни.
Я представил, как пойду домой и наберу полные берцы снега. Зябко передёрнул плечами и отправился за новым кофе. Набрал целую термокружку и вернулся обратно. Чтобы не тащиться домой в темноте, я решил потратить время с толком — осмотреть свой новый кабинет. Надо к нему привыкать.
Откуда-то в голове возникла мысль, что Гривасов мог спрятать дело о крушении бота. Оно же должно быть в его кабинете, так? Ведь, Растеряшев именно так и сказал. Значит надо искать.
Осмотр новых владений вновь превратился в поиски.
Я снова вытащил все ящики. Проверил их на наличие следов от клейкой ленты. Заглянул под столешницу. Раскрутил системный блок, тщательно изучил внутренности компьютера, и закрутил все обратно.
Прошёлся по всему кабинету. Прислушался к скрипу полов на предмет тайного люка. Простучал стены. Даже в потолок потыкал ручкой от швабры.
Ничего.
Совсем ничего. А, если, что-то и было, то проникший в кабинет наверняка нашёл это и забрал.
Что ж, отрицательный результат — тоже результат. Попробую запросить дела в архиве, а пока, прикручу дверцу шкафа и поеду домой.
Я достал перочинный нож с выкидной отвёрткой. Подошёл к выходу и стал искать глазами отлетевшую петлю…
Сейф стоял в шкафу.
Стальной куб полметра на полметра был намертво прикручен к стене (задника у шкафа не оказалось). На дверце мигали кнопки электронного замка. Сейчас они светились красным. Я не видел его за другой дверцей, которая была закрыта.
Внимательно осмотрел сейф на предмет взрывчатки или иных ловушек. Достал ключ-карту Гривасова и приложил к замку. Панель управления замком пискнула отказом.
Что за ерунда?
Приложил ещё раз, и снова пискнул отказ.
Подул на ключ-карту. Протёр её о рукав формы и снова приложил.
Отказ.
И что делать?
Мысль приходит, когда надо. Когда усиленно думаешь. Идея мелькнула, и я сразу же стал претворять её в жизнь.
Уставно тесак покинул ножны. Ладонь крепко охватила рукоять и кончик лезвия, скрежетнув по металлу сейфа, бесславно соскользнул с дверцы.
Я чуть не ранил себя, но сжал зубы и повторил. На третий раз кончик лезвия зашёл в зазор между дверцей и стенкой сейфа. Я поднажал. Навалился весом тела. Стал расшатывать клинок, чтобы сунуть тесак глубже, поддеть.
Я склонился вниз головой.