Бак переглядывается с доктором. Тот зачем-то хлопает его по предплечью, а сам поворачивается к судье:
— Развивайтесь.
— Ввиду открывшихся в ходе разбирательства обстоятельств, у суда в моём лице есть твёрдая уверенность в том, что пределы необходимой обороны соискателя Алекс были превышены. — Бабка выглядит спокойной и невозмутимой, но её эмоции Алекс из своего чипа определяет как «ликование».
— Бабища явно имеет какие-то свои отношения со Штавдакерами. Однозначно получила от них какую-то ориентировку на результат, который теперь пытается отрабатывать. — «Просвещает» меня Алекс. — Я понял, сопоставив детали.
— В этом городе несколько семей, включая Штавдакеров, закрывают девяносто процентов местного и внутреннего бюджета округа. — Отвечаю ему. — Ну-у-у, на самом деле, конечно, не они лично, а их бизнесы и корпорации. Но это, по большому счёту, одно и то же. По итогам года, каждый муниципальный служащий; и тот, кто работает на округ; получают из этого же бюджета дополнительные выплаты, типа бонусов. По итогам года в округе. Такие семьи, как Штавдакеры, в любом суде или участке полиции автоматом открывают двери ногами, потому что могут здорово повлиять на результат годовых выплат каждому чиновнику, находящемуся внутри такого здания. Спросил бы меня — я б тебе сразу это рассказал.
— Б###ь, — выдаёт обычно флегматичный Алекс. — Ну вот кто мог это знать?! Тот случай, когда, чтоб получить от тебя правильный ответ, мне надо задать на семь десятых правильный вопрос.
— Да ладно, не парься, — отмахиваюсь мысленно. — Если мыслить прагматично, всё равно дальше Квадрата не отправят. Так что…
— Не хотелось бы снова, — ёжится Алекс. — Совсем другая база для самоподготовки. Не сравнить с нынешней.
— Кто бы спорил, — вздыхаю. — Но тут уже не от нас оно зависит, это будущее.
— До чего хреново жить в обществе, в котором права личностей законодательно не равны, — бормочет сосед. — Никак не адаптируюсь. И ведь не первый раз на эти грабли наступаю…
— Мне кажется, всё обойдётся, — пытаюсь его успокоить, максимально прислушавшись перед этим к себе. — Твой этот эвристический блок, который, ты говоришь, ты мне как виртуальный диск сделал…
— Что? Что там? — словно подпрыгивает Алекс.
— Ну вот на уровне анализа на этом самом подсознательном уровне, волноваться вообще не надо. Только приведи меня в норму, чтоб язык не заплетался и чтоб я выглядел поярче, в плане вызывания сочувствия. Не одной же Саяре…
* * *
Подполковник Бак задумался всерьёз первый раз за всё заседание. Не то чтоб он цеплялся за мальчишку. Но защита Федерации — это не только на внешних границах и за ними. Враги и недоброжелатели бывают и внутренними.
Ну или даже не враги, а просто личности и кланы, у которых интересы прямо противоречат федеральным.
Если потакать в таких случаях — это всё равно что оставить блокпост противнику по «договорённости» и перейти в чистом поле на две мили назад, окапываясь в мёрзлом каменистом грунте зимой на ровном месте, под смешки и хохот противника, обживающего твои много месяцев налаживаемые коммуникации.
Бак предполагал, что Алекс чувствует себя всё же получше, чем старается демонстрировать (потому что Матеуш — мастер. А сам врач сказал подполковнику в мессенджере планшета, что Алексу в плане медицины бояться нечего). Потому, когда парень заворочался в кресле и подал голос, куратор особо не удивился.
— Будьте добры, подскажите варианты вашего решения, — проскрипел со своего места его соискатель, выглядящий пропущенным через мясорубку, но не сломленным. — Как муниципальная служащая, вы ведь должны уметь профессионально балансировать между интересами центра и округа — иначе бы просто не удержались в кресле почти четверть века.
— Треть века, молодой человек, — довольно осклабилась судья. — Не четверть. Треть с лишним.
— Извините. Вы просто выглядите намного моложе. Я не подумал, что можно вести разговор о таком большом трудовом стаже, — на полном серьёзе прокаркал малолетний паркурщик и, к полному изумлению Бака, задумчиво поднял вверх большой палец. — Не сочтите за комплимент! — запоздало спохватился Алекс. — Это не комплимент, это оценка!
Матеуш, с абсолютно бесстрастным лицом, опустил ладони ниже уровня впереди стоящего кресла и беззвучно поаплодировал. Выбив сразу после этого серию катающихся по полу от смеха смайликов во внутреннем корпусном мессенджере, где они приватно общались с Баком всё заседание.
«Он ох##л?» — Без предисловий врезал в ответ подполковник майору. — «Это его что, так контузило? Это ж отклонение? Оно медициной купируется?»
«Отвянь», — помахал ладошкой смайлика в ответ Матеуш. — «Ты просто не говоришь на нашем языке. Соответственно, не в курсе нашей культуры. Соответственно, ты не в курсе и именно нашей культуры отношений между мужчиной и женщиной. Пацан всё правильно сказал, но для наших стандартов. Не для ваших местных. Тем более, ему всё равно именно в этой ситуации терять особо нечего. Согласен?»
«Логично…» — Кто-то, наблюдающий за Баком со стороны, мог подумать, что он отвечает на что-то срочное в этот момент, настолько серьёзным и сосредоточенным выглядело его лицо. «А что у вас за норма такая?! #_cмайлик_изумление»
«Ну-у-у, у нас молодёжь в пубертате дерёт всё, что шевелится. И комплимент о хорошей внешности — вполне себе культурная норма на уровне любого возраста. Но вам, блин, этого просто не понять».
«Что, и от пацана бабке, годящейся в бабки, тоже?! #_cмайлик_изумление Включая судью на судебном заседании?!»
«А чем судья — не баба?! #_cмайлик_изумление Настоящий мачо не делит женщин на возраста, по крайней мере, в общении, когда соблюдает вежливость. Всё, не мешай, я её ответ слушаю».
«Ну вы даёте…»
Тем временем сама судья, чуть удивлённо посмотрев на Алекса, степенно кивнула:
— Благодарю за оценку, хотя у вас и не получится таким образом повлиять на объективность разбирательства.
— И в мыслях не имел, — отмахнулся пацан. — И уж извините, у меня есть опыт общения с вашей профессией. Совсем не положительный опыт. Юридический департамент Корпуса как раз продвигает в верхнем суде апелляцию…
— Да, вижу в вашем файле, — рассеянно кивнула бабка, но тут