Сегодня вечером мы тоже готовились отведать жареного мяса. Две жирные тушки, надетые на вертела из палок, уже подрумянивались на костре.
Огонь в сумерках уютно трещал, аппетитные ароматы дразнили ноздри. Мы устроились в островке света на стволе молодого дуба, поваленного ураганом. Здесь было много таких деревьев — лежащих на боку, выдернутых из земли с корнями. Место мрачноватое, но удобное.
— Я тебя слышу, — Алари вдруг замер и обратился к кому-то в темноте лесной чащи.
Его плечи напряглись. Он отложил в сторону ужин и потянулся к перевязи на поясе.
— Лучше тебе к нам не подходить.
С кем он говорит? Кто здесь?
Испуганная, я принялась озираться. Мой взгляд лихорадочно метался от дерева к дереву. Под бешеный грохот сердца я всматривалась в чернильный мрак между стволами дубов, пыталась уловить в нем движение, силуэты, блеск кошачьих глаз, хотя бы что-нибудь.
Деревья на краю поляны шелестели листьями. Над землей призрачной дымкой стелился седой туман.
— Я предупреждаю.
От страха у меня затряслись поджилки. Успокаивал только голос Алари — ровный, уверенный, без тени тревоги.
Кто подкрался к нашему лагерю?
Очередной кот?
А может, Ритрей? Пришел в себя после поединка, сообразил, что его одурачили, и бросился в погоню?
Подтверждая мою догадку из темноты, размытой дымом костра, донесся шепот, похожий на шипение кобры:
— Ты меня обманула.
Услышав ответ, я вздрогнула. Сердце едва не выскочило из груди.
Он!
— Унизила перед сородичами.
Теперь я не только слышала голос, но и чувствовала взгляд. Взгляд невидимки из густого мрака.
— Опозорила перед всеми.
От этого голоса и от этого взгляда мороз бежал по коже.
В поисках защиты я неосознанно подвинулась ближе к эльфу.
Ой мамочки, что же делать? Ритрей нас нашел. Единый, помоги нам!
— И теперь поплатишься.
Хрустнула ветка под чужой ногой. Всхлипнув, я прижалась к Алари, а тот, успокаивая, взял меня за руку. Его ладонь была сухой, а моя — влажной от пота.
Сколько бы я ни вглядывалась во тьму деревьев, не могла разглядеть в ней оборотня, и это пугало особенно, вселяло в душу первобытный, суеверный ужас. Может, последний сокрушительный удар соперника лишил Ритрея не чувств, а жизни, и сейчас нас преследует его бесплотный дух, объятый яростью и жаждой отмщения?
Бороться с призраками бесполезно. Они неуязвимы.
Я задрожала.
Поднялся ветер. Дубы закачались, поскрипывая сучьями, и в этом натужном скрипе, в шелесте листьев мерещилось что-то зловещее, сулящее погибель.
— Оставь нас в покое, — Алари отстранился от меня, словно готовясь отразить атаку. — Иначе пожалеешь. Убирайся. Считаю до трех. Один…
Едва он начал считать, ветки на земле захрустели, листья зашелестели громче, раздался нарастающий топот.
Сквозь дым от костра я увидела пару глаз, горящих в темноте ядовитой зеленью.
Все в груди сжалось.
Алари вскочил на ноги, замахнулся и швырнул что-то в сторону леса. Не в противника. Рядом с ним.
И тут же земля содрогнулась, будто от мощного толчка в ее недрах. Меня подкинуло вверх. На миг задница оторвалась от ствола, на котором я сидела, а после шлепнулась обратно.
Раздался взрыв. Оглушительный грохот сменился треском падающего дерева. Уши заложило. Поляну заволокло клубами дыма, но не серого, а кроваво-алого.
Что это было?
— Уходи, Ритрей, — услышала я голос Алари сквозь звон в ушах и собственный надсадный кашель. — Иначе следующий магический заряд прилетит в тебя.
Магический заряд?
Это колдовство сотворил Алари?
Но если он так силен, то почему тогда в пещере не прихлопнул хариба, словно назойливую букашку? Почему позволил поливать себя кислотой?
Шестеренки в моей голове заскрежетали.
Стоп!
Перед взрывом Алари что-то швырнул в деревья. Что-то, вытащенное из сумки на поясе.
Камень! Да, точно! Это был камешек, который он заговаривал всю дорогу, целый день, с самого утра, прерываясь только на еду и охоту.
Тут вдоль позвоночника у меня пробежала зябкая дрожь.
Зачарованный камешек у Алари был один. А значит, сейчас эльф блефовал. Если кот не отступит, если попытается напасть снова…
Мышцы моего живота превратились в лед. Я сама не заметила, как оказалась на ногах и вцепилась в рубаху своего спутника. Застывший в ожидании Алари был напряжен до предела.
До рези в глазах я всматривалась в очертания деревьев за клубами алого дыма, до звона в ушах прислушивалась к тишине, воцарившейся над поляной, до боли в пальцах сжимала чужое плечо.
Налетевший ветер разорвал кровавую завесу, разметав ее клочьями по воздуху, и я увидела, что один из невысоких дубов наклонился от взрыва, привалившись к своему более могучему соседу. В темной арке между ними что-то шевельнулось.
Зашелестели шаги, и, с облегчением, я поняла, что они удаляются.
* * *
Ночь прошла спокойно, но сон мой был неглубок и постоянно прерывался. То и дело я вскакивала от кошмаров и в свете костра видела Алари, сидящего на упавшем дереве и шептавшего что-то над своим кулаком. Кажется, до утра он так и не сомкнул глаз, заговаривая очередной камень и охраняя поляну от незваных гостей.
В дорогу мы двинулись с рассветом и к полудню — хвала Единому — покинули кошачий лес. Отсюда уже были видны горы фейри — их острые пики таяли вдали, почти сливаясь с тучами на небе.
Путь к Эвенделлу лежал через них. Это я знала наверняка. Дырявые горы было не обойти. На юге огромный кусок земли был затоплен торфяными болотами, соваться куда рисковали только безумцы. На севере же отвесной стеной поднимались к облакам зубчатые скалы, столь же непроходимые, как и топи на юге. Их так и называли — непроходимые, а болота — мертвые. Поэтому дорога у нас была лишь одна, и вела она к обители пещерных фейри.
Я покосилась на своего похитителя. Тот не подозревал, что впереди его ждет ловушка.
Шли молча среди изумрудных лугов с высокими травами. Всю дорогу Алари зачаровывал камень в своем кулаке, превращая его в грозное оружие. Это тревожило меня, ведь свою колдовскую мощь он мог обратить против фейри, когда те попытаются забрать у него истинную. Оставалось уповать на хитрость Тил-Линга, пещерного владыки.
Где-то в середине дня, когда солнце покинуло зенит и начало неумолимое движение к