На наше счастье, берёза была очень кудрявая, и множество веток смягчило наше падение. В этот раз я был наготове. В полёте мне удалось сделать нужный жест, и когда мы с грохотом рухнули на землю, я выдохнул:
— Прест, — при этом развёл в стороны руки, словно раздвигая шторы. Этому меня научил Лазарев, когда я ему рассказал про своё фиаско с этим щитом.
Нас всех троих накрыл ячеистый купол, сквозь который было видно, как Беор начинает разбегаться, чтобы протаранить уже мой щит от физического воздействия.
Я инстинктивно зажмурился, когда в каких-то сантиметрах от моего лица в ячеистую стенку, показавшуюся мне сейчас такой тонкой и ненадёжной, врезался разъярённый бык. Стена устояла, но всё-таки заметно дрогнула. Купол замерцал, по нему прошла небольшая рябь, и ячейки начали едва заметно перестраиваться. Эти метаморфозы продолжались недолго, и когда бык снова приблизился к такой тонкой, прозрачной стене, купол принял статическое положение, принимая на себя ещё один удар.
— А берёзка-то была поустойчивее, — пробормотал я, подползая к уже сидевшим на земле и прижавшимся друг к другу ребятам. — Что делать будем? Похоже, мой щит может не выдержать. Мне кажется, что Беор потихоньку возвращает себе силы.
— Не знаю, Дим, сложно сказать, изначальных данных мало. Мы понятия не имеем, что сделал Тёмный, поэтому я не могу просчитать последствия. — Егор виновато развёл руками.
— Нам нужно как-то его отвлечь и попытаться добежать до леса, — тихо проговорила Ванда. — В лесу у нас больше шансов выжить и дождаться помощи.
Я посмотрел на Егора, и тот молча кивнул. Выглядел друг как никогда сосредоточенным.
— Тогда приготовьтесь, — я встал, благо щит позволял мне это сделать. — Сейчас вас может отбросить в стороны, так что сгруппируйтесь. Начну не раньше, чем это чучело подбежит поближе. — Я постарался унять бешено колотящееся сердце. Так, главное — руки не перепутать и всё сделать вовремя. Бык в очередной раз подбежал к щиту. Стена ещё немного прогнулась. Словно почувствовав, что скоро добьётся своего, Беор радостно взревел, а я перевернул ладонь и отчётливо произнёс: — Анпрест!
Раскидало нас далеко друг от друга. Досталось всем, включая Беора. Наверное, мы получили сотрясение того, что находится в наших головах вместо мозгов, потому что вместо того, чтобы бежать к лесу, мы зачем-то направились к быку.
Всё-таки мы его достали, когда осыпали чем только можно, сидя на дереве. Беор едва стоял на ногах и качался, сведя глаза к переносице. И он всё ещё полыхал фиолетовым огнём, не причиняющим ему никакого вреда. Мы выглядели не лучше, держась друг за друга.
Вот так мы и стояли друг напротив друга. Сколько прошло времени, я не знаю, но уже практически полностью рассвело.
Внезапно наше внимание привлёк шаркающий звук и негромкое постукивание. Обернувшись, мы уставились на древнего, рассыпающегося на ходу скелета, настойчиво ковыляющего в нашу сторону, теряя по дороге хрупкие кости. Добредя до быка, скелет вытянул вперёд руку, и ткнул единственным уцелевшим пальцем в ходящий ходуном бок.
— Бу! — произнеся эту сакральную фразу, скелет распался на очень маленькие фрагменты, а бык внезапно завалился на бок и захрипел.
Красный огонь в бычьих глазах начал затухать, и с последним всполохом от упавшей туши поднялось чёрное облачко. Вспыхнув, оно рассыпалось пылью, тотчас подхваченную слабым летним ветерком. Вместе с чёрным облачком вверх поднялся мой фиолетовый шарик, снова собравшийся воедино. Я как заворожённый смотрел на две субстанции, поднимающиеся всё выше и выше. Понятия не имею, что у меня получилось вместо обычного файербола, но воспроизвести это вновь я точно не смогу. Эта загадка улетела с Беором навсегда, по крайней мере, мне хотелось бы на это надеяться.
Я выпустил руку Ванды, которую крепко держал в своей, и опустился на землю. Неужели всё закончилось? Даже не верится. Ванда села на землю и всхлипнула.
— Ты чего? — я обернулся к ней, удивлённо глядя, как она плачет.
— Гаврюшу жалко, — всхлипнула Ванда и протянула руку, чтобы погладить героически павшего быка.
— Му-у-у! — Гаврюша, только что лежавший на боку и успешно притворяющийся мёртвым, вскочил, бешено вращая глазами. Мы невольно отпрянули, но бык, ещё раз взревев, развернулся и понёсся от нас с поражающей воображение скоростью в направлении деревни.
— У него глаза обычные, — устало проговорил Егор и широко зевнул, едва не вывихнув челюсть. — Пойдёмте уже, что ли. Хоть ведьма и кончилась, но вдруг придётся жителей будить? Ещё с её любовничком надо что-то делать. А то, если местные проснутся, то по доброте душевной выпустят его. И надейся потом, что он обычный мужик, а не ведьмак.
— Решено. Мы никого не будим, а сами заваливаемся в кроватки, — Ванда поднялась. — Я буду спать неделю, не меньше. И пускай делегация во главе с директором Троицким думает, что мы совершенно не причастны ко всему этому. Спать, я уверена, мы будем крепче, чем жители этой поганой деревеньки. Ой, — она нагнулась и вытащила из травы топор. — Надо же, я его, пожалуй, домой заберу.
После этого я не выдержал и захохотал, упав на спину.
— Дима, хватит ржать, — услышав эти слова, я закатился с новой силой. — Сюда кто-то идёт, — я с трудом заставил себя успокоиться и подняться с земли. Похоже, будить никого не пришлось. Ну, что же, будем надеяться, что к нам не с вилами идут, а то вряд ли мы сейчас сумеем от них убежать.
Глава 30
В нашу сторону быстрым шагом шли два человека, в одном из которых я узнал своего крёстного.
Троицкий, увидев нас, прибавил шаг. Его сопровождающий, которым оказался Александр Николаевич Державин, едва за ним успевал. Ну вот, ни поспать, ни отмазаться теперь точно не получится.
— С вами всё в порядке? — в голосе Славы звучало беспокойство. Ну ещё бы, он наверняка такого