Это Сириус Блэк помогал с ритуалом, или даже сам наложил его. Не он, а его единственный брат погиб где-то в конце войны с Волдемортом. Брат, на пару лет младше их с папой, который учился на Слизерине, и неизвестно, ладил ли с четвёркой гриффиндорцев. И профессор Флитвик не помнит не факта дружбы, а существование совершенно другого Блэка!
Но куда тогда делся сам Сириус? Почему скрылся и никогда не пытался встретиться со своим крестником? Что с ним случилось, да и где остальные друзья отца? У Гарри не было ответов на эти вопросы и не было ничего и никого, что могло бы помочь получить ответы. Никого, кроме директора.
— Рубеус, нам надо к Дамблдору, срочно! — вскочил мальчик, захлопывая фотоальбом.
— Эм, ладно, а чегой ты так переполошился-то? — Рубеус недоумённо смотрел на Поттера, но поднялся следом.
Оно и понятно — для него-то Сириус Блэк никогда не пропадал, как для всей остальной Англии! Природа полувеликана не давала ритуалу подействовать на смотрителя Хогвартса, он и самого Гарри прекрасно помнил. Просто решил, что раз остальные делают вид, что ничего не знают — то это и правильно. Плохая позиция, но что поделать — бедняга Рубеус привык, что его не посвящают в важные тайны, это мальчик уже понял за этот год.
На ходу — на бегу, — Гарри принялся рассказывать своему другу правду о Сириусе Блэке — уж он-то точно не собирался держать Хранителя Ключей в неведении. Тот кивал, и под конец весьма сумбурного монолога подтвердил:
— Эт да, у Сириуса был брат, как раз на Слизерине. Регулусом его звать-то было. Тож слыхал, что погиб он, да ток там история весьма мутная. Он жеж Пожирателем был, вот ток из авроров с ним никто и не сталкивался, из наших тож никто не видел, и пропал он аккурат перед падением Того-Кого-Нельзя-Называть. Может пошёл против своего господина, тот его и прибил, тут не знаю.
Как раз они добежали до кабинета директора и Гарри переводил дыхание. Мальчик благодарно кивнул за новую информацию и повернулся к горгулье.
— Мы к профессору Дамблдору, срочно.
— Пароль, — флегматично ответила статуя. — И директор не принимает так поздно. А детям уже спать пора ложится.
— Это дело жизни и смерти! — возмутился Гарри. И сравнение с детьми ему тоже не понравились, да. Он уже не какой-то там карапуз, который обязан оказаться в постели к строгому времени.
— Чьих? — горгулья не утратила полного спокойствия. Кажется, она считала, что ученик придумывает какую-то чушь.
— Сириуса Блэка, — что ж, на это ответ у Поттера был. — Возможно. И нам очень нужно поговорить об этом с директором.
— Хмм… — задумчиво протянула статуя. То ли как-то связывалась с директором, то ли просто задумалась. — Ладно, проходите. Но не думай, что сможешь всегда пользоваться такими словами, мальчишка!
— Не очень и хочется, — пробурчал Поттер, спеша по лестнице в кабинет директора.
— Гарри? Рубеус? Что случилось? — профессор Дамблдор поднял взгляд от бумаг на своём столе.
— Вы помните человека по имени Сириус Блэк? Среди папиных сокурсников? — прямо спросил Гарри.
— Блэк? Хмм… Я помню Регулуса Блэка. Мягкий и тихий мальчик, который, как и многие другие поверил в речи Волдеморта и, увы, погиб к концу войны. Он учился на пару курсов позже Джеймса, на Слизерине. Но Сириус Блэк… Нет, это имя мне не знакомо.
— Вот, — Гарри положил свой фотоальбом перед директором и показал фотографию. — Вот Сириус Блэк. Он однокурсник и лучший папин друг. И никто его не помнит, кроме Рубеуса.
Мальчик изложил всё, что ему удалось узнать, в этот раз по порядку и без сумбура. Профессор Дамблдор слушал его, всё больше хмурясь.
— Ясно, — кивнул он, дослушав речь Гарри, после чего откинулся в кресле и приставил палочку к виску. — Погодите пару минут, я попробую проверить свою память.
Поттер со смотрителем Хогвартса послушно замерли. Впрочем, Рубеус и так молчал, только кивнул пару раз, когда профессор Дамблдор смотрел на него для подтверждения рассказа. Тихо шелестели механизмы в кабинете, затаились маги на картинах — хотя кое-кто откровенно дрых и пропустил весь разговор. У кончика палочки мелькали серебристые искры, иногда превращаясь в настоящие вспышки.
Две минуты превратились в добрый десяток или даже больше, когда директор, наконец, открыл глаза.
— Я нашёл Сириуса Блэка, — кивнул он на немой вопрос Гарри и устало размял переносицу, сняв очки. — Непростой ритуал, который он активировал с существенными ошибками, серьёзно повлиял даже на мою память. Увы, окклюменция при всей своей полезности как защиты не дарит абсолютную память и не является непробиваемой. Рубеус, я могу положится только на тебя в этом вопросе. Прошу, напоминай мне о Сириусе Блэке каждое утро. И запомни дату пятое ноября, семь тридцать две пополудни, именно тогда состоялся мой последний разговор с Сириусом. Это поможет мне снова всё вспомнить, ибо, боюсь, ритуал продолжит на меня повлиять.
Директор наконец перестал хмуриться и устало вздохнул, снова надевая очки.
— Спасибо, Гарри. Твои действия помогли трём людям получить шанс на возвращение своих жизней. Без памяти человек вряд ли останется похожим на прежнего себя, а её друзья твоего отца вряд ли сохранили. Об остальном мы с Рубеусом позаботимся, можешь не сомневаться, и с чистой душой отдыхать на каникулах. А сейчас, полагаю, тебе уже пора вернуться в свою гостиную?
* * *
Слова профессора Дамблдора никак не давали покоя Гарри всю поездку на Хогвартс-экспрессе. Факт потери кем-то всей памяти цеплял что-то из глубин воспоминаний, но мальчик никак не мог ухватить мысль. И это страшно зудело, будто кто-то рядом постоянно водил гвоздём по стеклу.
Пытаясь вспомнить, Поттер даже не участвовал в болтовне однокурсников. Забившись в уголок, он что-то невнятно мычал в ответ на вопросы, которые пропускал мимо ушей, мучительно копаясь в своей памяти. Увы, как и говорил директор — окклюменция не сильно помогла. Да и Гарри её не то чтобы освоил.
В какой-то момент мальчик задремал, и ему снилась какая-то чушь. Он кричал что-то в лицо сильно постаревшего Сириуса, а потом бил загоревшимися кольцами — они были на каждом пальце, — дух Волдеморта. Или это были разные сны?
— Гарри, — Невилл потряс его за плечо, прерывая странные видения. — Мы приехали, просыпайся давай.
* * *
В вокзале Поттера уже ждал дядя Том. Чем-то очень напряжённый дядя Том. Он даже нетерпеливо постукивал ногой, чего раньше за ним Гарри никогда не