Гарри снова моргнул, когда палочка буквально исчезла из его рук, прежде чем он смог хоть что-то сделать.
— Нет, эта не подходит, — уже убирал волшебный инструмент мистер Олливандер. — Давайте попробуем вот эту. Сосна и шерсть единорога, одиннадцать дюймов, прекрасно лежит в руке.
Мальчик взял новую палочку. Вот теперь-то…
— Нет-нет, совсем не то, что нужно, — в этот раз владелец магазина даже не дал додумать мысль. — Так-так-так… Вот эта. Красное дерево и перо феникса, семь дюймов, немного жёсткая.
Как Гарри и ожидал, палочка исчезла из его рук прежде, чем он успел сомкнуть пальцы. Как и следующая, и ещё одна за ней, и три дальше…
— Зачем были нужны все эти измерения?! — не выдержал в отчаянии Поттер, когда счёт подходил к двум десяткам. Он уже даже не пытался запоминать размеры и формы, какая палочка была хлёсткой, а какая гибкой. — Мы же так все палочки будем перебирать, что ли? Может, мне вообще ни одна не подходит, и я не маг?
— Тогда у тебя не было бы всех этих выбросов, — резонно заметил дядя, успокаивающе похлопав мальчика по плечу. — Но и впрямь, мистер Олливандер, я уже и сам собирался вмешаться. Есть какая-то проблема с Гарри? И для чего нужны были все эти замеры?
Старый владелец магазина, излучавший до этого радость, как-то резко осунулся, сгорбился, и, прошаркав к полкам, достал ещё одну коробочку.
— Как правило, у меня есть три-четыре палочки, которым подходит волшебник, зашедший в мою лавку, — устало начал мистер Олливандер, и сейчас он выглядел как бы не старше своего магазина. — Зная все нужные размеры, девяносто семь клиентов из ста берут первую палочку, которую я предлагаю, а остальные забирают хотя бы третью. И если я не хочу отдавать какую-то палочку, я всегда могу подобрать другую. Но вы необычный клиент, мистер Поттер, не так ли? Остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая.
Гарри принял палочку, протянутую стариком, и сразу понял, чем правильная палочка отличается от неправильной. Тёплая волна прошла от пальцев, крепко сжавших дерево, к сердцу и голове, будто вымывая что-то, какую-то грязь, о которой мальчик никогда не подозревал. Палочка будто котёнок — как он мог не любить кошек? — заворчала в руке, прильнула к пальцам. Будто щенок, зовущий поиграть, ну давай, хозяин!
Повинуясь импульсу, Гарри взмахнул палочкой, разрезая стылый пыльный воздух старого магазина, и из неё вырвались разноцветные искры, яркие, будто фейерверк.
— Вау, — не нашлось слов у мальчика, смотрящего на отсветы на стенах волшебной лавки.
— Да, как я и ожидал, — с грустью кивнул мистер Олливандер. — Вы действительно ей подходите. Прекрасная сочетаемость.
— Почему вы сразу не дали эту палочку? — спросил дядя, пока Поттер с благоговением рассматривал свой — свой! — волшебный инструмент.
— Каждая палочка индивидуальна, и нет двух похожих, как нет похожих единорогов, фениксов и драконов, — вздохнул старый волшебник и с печалью покачал головой. — Но очень редко бывает, когда феникс, например, даёт сразу два пера. И тогда палочки оказываются связаны, подобно сёстрам, и связывают своих избранников. Как, например, вас, мистер Поттер, и его.
Дядя поморщился, понимая, к чему клонит владелец магазина.
— Волдеморта, — прошептал мальчик, тоже осознавая, кого имел в виду мистер Олливандер.
— Да, именно так. Я не хотел давать вам эту палочку, укреплять эту связь… Но быть может, однажды и единожды — только единожды! — эта палочка спасёт вас, когда вы с ним снова встретитесь. Только единожды!
Глава 6. Декан самого подходящего факультета
Гарри покинул лавку палочек в растрёпанных чувствах. С одной стороны, он был безмерно рад обрести свою — свою! — палочку. Будто к нему вернулась его собственная частичка, потерянная в незапамятные времена, и вот вновь обретённая. Кусочек мозаики, вставший на давно заготовленное ему место. То, что делает Поттера самим собой.
С другой — тень Волдеморта, неожиданно замаячившая за плечом. Мальчик не мог не заметить, что мистер Олливандер нисколько не сомневался в их предстоящей встрече. Ну или с тем, кто завладел палочкой тёмного волшебника — куда она вообще делась, к слову? — если тот всё-таки погиб. Впрочем, теперь Гарри не верил в это ещё сильнее, не то чтобы его кто-то спрашивал.
И откуда теперь ждать удар? Как выглядит враг? Вон бредёт какой-то странный бледный тип в фиолетовой накидке и даже на вид толстым фиолетовом же тюрбане, схватившийся за голову и качающийся на каждом шагу. Какая-то чудная старуха решила напялить на голову целого грифа, и спасибо, если это было чучело, а не живая птица. Или вот подозрительно низенький старичок, едва ли достающий мальчику до пояса, решительно идущий прямо к ним с другой стороны улицы. Среди магов было слишком много странных, необычных, чудных, сомнительных, подозрительных — ненормальных, словом. Тут никакой паранойи не хватит, всех подозревать, решил для себя Гарри, и пока отложил этот страх.
Дядя тоже выглядел задумчивым, тем особым видом своей задумчивости, когда он хватал за хвост какую-то тайну, сам ещё не до конца понимая, что именно поймал. Последний такой раз, три года назад, закончился тем, что Поттеру с тётей Пэт пришлось больше недели изображать бабушку с внучкой на каком-то южном курорте, пока мистер Джестер с дядей Риком пытались разобраться с проблемами.
Гарри проявил тогда выдержку и не сжёг по возвращению все девчачьи вещи вместе с париком. Несмотря на все тётины подколки, что из него получилась прелестная голубоглазая блондинка из тех нежных, но глупеньких созданий. Дядя Том с серьёзным лицом заявлял, что это был хороший урок актёрского мастерства, но мальчику казалось, что про себя он смеётся.
Парик и подшитые платья пригодились при слежке за мисс Уитсон, не то чтобы Гарри когда-нибудь признается в этом. Тем более что в этот раз они были уликами, а потому в конце концов торжественно сожжены с посильной помощью мистера Лерада.
Но задумчивость дяди заставляла беспокоиться. Тёте Пэт не понравилось изображать бабульку — получившуюся весьма желчной особой, не то чтобы Гарри когда-нибудь произнёс бы это вслух, — да и бизнес не мог долго простаивать, и она поговорила с дядей Томом. Итогом стало увеличение обучения Поттера, но он не особо спорил