Совещание закончилось уже ближе к вечеру и я отправился в бывший Венецианский квартал, где у Братства все еще сохранялись несколько зданий, занятых для управления собственным имуществом в Константинополе, а также для содействия русским купцам. Встречаться с Геркулом сегодня я не планировал. Мы с ним два дня к ряду плотно работали. По бумагам мне все нравилось, но скоро сербский контингент Братства прибудет под Константинополь и посмотрим, как и чему их выучили, и есть ли достойные, которым я могу даровать полную экипировку «ангела».
А пока…
— Я рад, что ты принял мое приглашение, сеньор Понти, — сказал я, приветствуя генуэзца.
— Как не посетить такого знаменитого человека, как ты, воевода, — усмехнулся Гильермо. — Да и соседи мы. От «Дома Генуи» до «Дома Братства» путь столь короткий, что не успеешь обдумать одну мысль, как уже здесь, у тебя в гостях.
— И чем же я знаменит? — проявил я любопытство.
— Мои слова обидными тебе покажутся. Но пусть ты молод, однако и умен. Так что расцени их правильно и как шутку, — сказал генуэзец и после моего жеста, что я готов выслушать, продолжил: — все знают, что это ты стал причиной крайне спорных успехов, а, скорее, неудачи, Второго Крестового похода. Твоя связь со знойной красавицей Элианорой Аквитанской, послужившая причиной разлада ее с Людовиком и оставлении им войска, многим известна.
— Мда… — философски заметил я. — Старайся, воюй, торгуй, а все равно запомнят, как того, кто возлег с королевой.
Гильермо рассмеялся.
— Так и есть. У тебя большие успехи во многих делах, но знают воеводу, как варвара-русского, который… Там порой такие подробности рассказывают… Ты известный. Уверен, что даже в королевских домах тебя приняли бы к столу. Конечно, не во Франции, — сеньор Понти вновь рассмеялся. — Но это лучше, чем знание о том, кто именно уничтожил венецианцев.
Атмосфера накалилась. Генуэзец смотрел на меня даже не моргая, я так же не отводил своего взгляда.
— Не совсем понимаю о чем ты. Но так же бывает… И так может быть не только с Венецией… — намекнул я торговцу.
— Я услышал тебя. Но и ты услышь меня, воевода. Тебе нужна поддержка и Генуя может стать таковой. Пусти нас к себе. Я видел, какие товары и сколько их ты привез. Моей стране нужна фактория на твоих землях. Конечно, мы заплатим, — сказал генуэзец.
Угроза, после предложение денег, намек на защиту. Все по классике, будто по методичке. И я понимаю, чего хочет этот человек. Но его хотелки для меня даже не вторичны, они не существенны вовсе.
— Нет. На моих землях ни Генуи, ни Венеции не будет, — ответил я, но сразу же предложил вариант сотрудничества. — Генуя готова участвовать в открытии новых земель?
— Ты огорчил меня. Но мы вернемся в будущем к этому разговору. Я понимаю, что нужна выгода и я буду думать, чем отплатить. А что до новых земель? Для этого ты строишь парусные корабли?
— Корабли по технологиям, которые ты в наглую воруешь, — сказал я, а Гильермо с усмешкой развел руками.
Для него это само собой разумеющееся. Уж точно в этом мире не действует авторское право.
— Что ты предлагаешь, воевода? — спросил сеньор Понти, до того все же несколько скривившись от слов про воровство.
Генуэзцы строят парусники тут, на Константинопольской верфи, которую я, между прочим, собирался загрузить своим заказом. Вместе с тем, я уже не раз говорил, и Гильермо должен быть в курсе, что собираюсь отправлять экспедицию куда-то там.
— У меня есть карта. Она древняя, времен еще существования Карфагена. Известно, что пуны плавали в неизведанные края и привозили от туда много чего полезного и дорогого. Я знаю, куда они ходили, — закинул я крючок с наживкой.
— Известно? Странно, что тебе это известно, а мне, нет, — недоверчиво отвечал Понти, но явно ждал продолжения разговора.
Я встал со стула, подошел к одному из сундуков, открыл его, достал компас в стеклянном футляре, карту, вычерченную на пергаменте размером примерно метр на метр. После подошел к столу и раскрутил свиток.
— Вот тот континент, что еще не открыт, — я ткнул пальцем в Америку. — Тут есть растения, что мне нужны. Тут же можно добыть золото, но так же есть и серебро.
Генуэзец пристально стал рассматривать карту, прочерчивая пальцем возможные пути.
— Что тут написано? — спросил Понти.
— Индия, — с ленцой отвечал я.
Быстро прочертив линию вдоль Африки до Индии, Гильермо Понти задумался.
— И туда можно плавать. Но сначала — сюда, — я вновь уткнул палец в Центральную Америку.
— Мне смутно вериться, — выразил скепсис генуэзец.
— Не верь. Венеция поверит, или Пиза. А, нет, так уже скоро у меня будет парусный флот и команды из ромеев. И без тебя проберемся, — сказал я.
— Сложно будет. Арабы на Геркулесовых столбах остановят. Их, конечно знатно потрепал флот норманов, но это было уже давно, — Гильермо задумался, после продолжил: — чтобы ты не говорил о воровстве, я готов выкупить у тебя карту. Она же не единственная. А так же заплатить за то, чтобы более никто не видел подобное. Если все здесь правда… Карта стоит сто марок.
— Сто? — рассмеялся я. — Прежде всего, скажи мне, Генуя будет участвовать? Насчет технологий и торговли я бы договаривался после того, как у нас получится хотя бы пройти Геркулесовы Столбы.
— Мы будем участвовать уже даже для того, чтобы получить технологию зеркал, — сказал Гильермо Понти.
И начался изнурительный торг.
От автора:
Серия про попаданца в СССР, которую читает и слушает шестнадцать тысяч человек прямо сейчас https://author.today/work/267068
Глава 17
Я сидел в прекрасной меблированной комнате, я бы даже сказал роскошной. Это был третий этаж большого здания «Русского Дома», который все же правильно было бы назвать «Братским». Лоджия, а и такая тут имелась, была открыта и легкий бриз врывался в комнату со стороны Босфора, заставляя волноваться занавескам и балдахину над большой кроватью.
Я пригублял вино и вспоминал ту самую Евдокию, девочку с характером, но всё же казавшуюся нежной, безобидной, ребенком, которого хотелось