Это оказалось настолько внезапно, что мы и спрятаться бы не успели.
– 131-я бригада! – ответили мы.
За новенькими деревянными шпалами, пахнувшими дёгтем, мы обнаружили солдата в укрытии с бойницами под длинной черепичной крышей товарного перрона.
– Молодец, солдат, зови командира, а мы здесь подежурим.
Минут через десять пришёл капитан Д. Архангелов. Мы познакомились. Я поинтересовался, получил ли он команду на отход. Он подтвердил.
– Вот только БМП заведу.
Это было приятной неожиданностью. Капитан смог сохранить три боевые машины пехоты.
– Слушай, заведёшь машины, грузи на них раненых. Остальные пусть идут пешком впереди и по сторонам. Пройдём, подтянем машины, встретим духов, расхерачим из пушек, пойдём дальше, понял?
– Хорошо, – ответил он мне и скрылся в темноте.
Через какое-то время из ворот управления товарной станции выехала первая машина.
– Товарищ капитан, – прошептал мне на ухо Майоров, – духи идут.
Он шептал так тихо, будто думал, что его может услышать кто-то ещё. Но этот шёпот оборвал сердце. Я прильнул к амбразуре. В двух сотнях метров от нас по путям медленно двигался отряд в двадцать – двадцать пять штыков. Они хорошо просматривались на фоне горящей цистерны.
– К бою! Валера, ты где?
– Здесь я, – откликнулся Николаев из темноты.
– Патроны к автомату есть? – спросил я, вспомнив, что у самого осталось меньше магазина.
Мне передали полный магазин. Я обернулся, из ворот уже выходила вторая БМП.
– Бьём кинжальным с 30 метров, чтоб никто не ушёл.
Мы изготовились к стрельбе.
– Сначала очередями, потом одиночными. Патронов мало, – добавил Николаев.
– Понятно, товарищ капитан, – послышался из темноты голос сержанта.
Но когда группа людей, которую мы готовы были уничтожить, подошла ближе, мы услышали русский мат и рассмотрели, что это несут раненых…
– Не стрелять! – громко сказал я. – Кажется, наши.
Это действительно были наши раненые. Я не мог поверить своим глазам. Откуда? Я же сам проверил вокзал и комнату матери и ребёнка, где был полевой лазарет и другие закоулки. Вынесли всех.
Тогда разбираться было некогда, мы просто помогли поднять на перрон раненых и одного умершего от ран. А потом уже разобрался и понял, что это были раненые со второй БМП, уходившей от вокзала. Она была подбита, но завелась, правда, долго не проработала: из-за перебитых дюритов двигатель быстро вышел из строя.
Другая БМП, что шла впереди, остановилась. На броню взять смогли только двух человек. Грузить там было некуда, раненые буквально свешивались с бортов в разные стороны и держали друг друга. Ничего не оставалось, как выбираться пешком. Тогда раненые подняли раненых и понесли по железнодорожным путям. Так они и вышли на нас. Это хорошо, что мы не поторопились стрелять, подумал в тот момент я.
Тем временем вышла третья БМП, и раненых посадили на неё. Машины ждали меня, пришёл посыльный позвать нас, и у меня было огромное желание сесть и умчаться на полном ходу из этого ада… Но ещё большее желание зрело во мне вернуться и ещё раз проверить вокзал, посмотреть вокруг – может, ещё кого найдём. Тем более что боевики продолжали с кем-то воевать, посылая длинные очереди в разные стороны. А может, они праздновали победу?
– Передай ротному, мы остаёмся, – решил я вслух и добавил: – Передай командиру, что там впереди идёт группа управления бригады с комбригом, надо будет взять её на борт, понял?
Солдат побежал к машинам, а я вернулся к своим товарищам, устроившимся в шпалах. Я был уверен, что комбриг сделает всё правильно и они скоро будут в относительной безопасности. Однако судьба распорядилась иначе.
– Надо возвращаться на вокзал, мы там могли оставить раненых.
– Ты же сам проверил всё перед отходом, – возразил Николаев.
– Проверил. Но эти-то откуда?
– Нет смысла возвращаться. Нас мало, боеприпасы на исходе.
Голос Валеры оборвал свист падающих снарядов и несколько разрывов в сотне метров от нас. Это била артиллерия десантников, обеспечивая выход своей разведки. Каждый последующий залп посылал снаряды всё ближе к нашему укрытию. Не сговариваясь, мы стали накидывать шпалы над головой, успели положить три, когда ударили по нам. Снаряды рванули дружным хором вокруг, прожужжали осколки, но только один, чуть запоздалый, шмякнулся рядом между рельсами в лужу и громко зашипел. Мы его не видели, но он был так близко, что я просто ощущал его всем нутром. Снаряд не взорвался.
– Что это было? – спросил Валера.
– Это был наш снаряд, – двусмысленно ответил я.
– А чё он того, не взорвался? – неуверенно произнёс Майоров.
– Значит, наше время ещё не подошло, – ответил Валера.
За истекшие двое суток это был уже третий случай, когда смерть заглянула мне в глаза. Имитация огневого вала прошла вперёд к вокзалу.
Надо было уходить. „Если духи не грохнули, могут свои же и завалить“. Мы пошли в сторону парка им. Ленина и через некоторое время встретили разведку десантников. Запрыгнув к ним на броню, мы через некоторое время оказались в парке. Там были наши.
На следующий день я собрал остатки бригады и вывел их из города в район восстановления боеспособности. Кстати, ещё одну БМП с капитаном Архангеловым и нашими ранеными встретил уже в парке.
Все, кто выходил на БМП с командиром бригады и с Клапцовым, имели более трагический конец. Кольцо окружения севернее парка Ленина в районе Дома печати замыкал полк спецназа боевиков „Борз“ Р. Гелаева. В этом месте были подбиты три боевые машины. Раненых, которые не могли самостоятельно передвигаться, боевики расстреляли на месте. Остальных захватили в плен. Тело командира бригады также нашли в этом районе.
В парк Ленина вышла только машина Архангелова и несколько человек пешком».
Радиоэфир во время боя (расшифровка переговоров)
Участвуют: генерал К. Пуликовский, командующий группировкой «Север» (командный пункт), полковник И. Савин, командир 131-й бригады (железнодорожный вокзал), офицеры (с различными позывными), находившиеся в колонне, шедшей на помощь окружённым сводным отрядам.
– [Савин] 12-й, приём!
– [Савин] 12-й, приём!
– [Савин] [12-й], приём!
…промежуток времени
– Олимп, приём!
– [Савин] [Я?] 10-й, приём!
– [Олимп-12] Я Олимп, приём!
– [Савин] 12-й,12-й, приём!
– [Я?] 12-й, приём!
– [Савин] [неразб., похоже на «104-й»], где ты находишься, приём?!
– [Олимп-12] Иду к переправе.
[неразб.]
– [Олимп-12 повторил] Иду к переправе.
– [Савин] [Не]…понял, не понял, где сидишь?!
– [Олимп-12] [Я] 12-й, Олимп, иду к переправе!
– [Савин] Не Олимп, не Олимп… 12-й, я Калибр-10, приём!
– [Пуликовский] 12-й, я 11-й – ответь 10-му, приём!
– [Савин] 11-й, он меня слышит или нет, приём?!
– [Пуликовский] 12-й, я не слышу.