В это время начальник штаба парашютно-десантного батальона майор Владимир Колыбабинский совместно с экипажем танка лейтенанта Ростоцкого, уничтожившего орудие противника, обнаружил ещё один опорный пункт боевиков, где, по предварительной оценке, были как минимум одно орудие и боевая машина пехоты. Возглавив группу из парашютно-десантного взвода, танка и самоходной зенитной установки, майор Колыбабинский атакой с ходу захватил опорный пункт, в котором находились до 30 боевиков, 2 танка, 1 БМП, 2 пулемёта «Утёс», гаубица Д-30 и 82-мм миномёт. В ходе боя десантники уничтожили БМП и до 20 боевиков. Остальное вооружение захвачено.
Противник, не смирившись с потерей выгодного рубежа, подтянул резервы и перешёл в контратаку. Для удержания опорного пункта к майору Колыбабинскому направили подкрепление в составе парашютно-десантной роты. Благодаря умелому руководству боем майором Владимиром Колыбабинским и мужественным действиям всех десантников контратака противника была отбита с нанесением ему существенного урона.
За этот бой майор Колыбабинский представлен к званию Героя России.
Из боевых сводок:
«7-12 января. Командно-наблюдательный пункт батальона в 600 метрах юго-западнее президентского дворца. Батальон штурмом захватил здания и район рынка, обеспечив тем самым выход штурмовых отрядов к президентскому дворцу. В течение 4 дней часть обороняла захваченные здания и район рынка, успешно отбивая атаки бандформирований. В ходе боёв уничтожено 7 танков противника, БТР, ЗСУ „Шилка“ и ЗУ-23, несколько автомобилей и до 100 боевиков. Наши потери: рядовой А. Суханов, младший сержант А. Геращук, капитан С. Гладков, младший сержант С. Лукьянов…»
«13–14 января. Часть продолжает удерживать занимаемый район обороны…»
…Самым трудным было пробиться к президентскому дворцу, вокруг которого буквально все здания были превращены в мощные узлы обороны. За каждый из них бои шли по нескольку дней. Точнее, суток. Впрочем, о времени тогда никто не думал. Всё измерялось метрами, этажами, квартирами. И жизнями.
Здесь десантникам выполнение боевых задач осложнили снайперы. «Если на первом этапе проведения операции, при движении к Грозному, – пояснил один из врачей части капитан медицинской службы Олег Черноиванов, – основные ранения были осколочными, то здесь, в городе, это были уже пулевые. Голова, грудь».
Особенно досаждал десантникам снайпер, оборудовавший себе огневую позицию на крыше мечети возле рынка. Лишь с помощью артиллерии удалось его уничтожить. А через несколько дней некоторые средства массовой информации подняли шумиху, что войска обстреливают мечети, оскорбляя тем самым религиозные чувства мусульман. И в качестве примера называли именно эту – в районе рынка.
Никто из этих писак не вдавался в подробности и не пытался разобраться в ситуации. А зря! Тогда бы и шума этого не было. Напомню, расстояние между противоборствующими сторонами в этих боях не составляло порой и хорошего броска гранаты. Представьте, каково было артиллеристам вести здесь огонь? Заместитель командира батареи старший лейтенант Сергей Петров почти все дни боёв в городе находился на передовой, корректируя огонь своих орудий. Так вот, при минимальном безопасном удалении от разрывов 400 метров ему не раз приходилось обеспечивать подавление противника не то что в соседнем доме (40–50 метров), а в соседнем подъезде, практически вызывая огонь на себя.
Из боевых сводок:
«16 января. Подразделения до 18 часов удерживали указанные рубежи совместно с мотострелками, прибывшими на замену. С 18 до 24 часов осуществлен выход в тыловой район для перегруппировки…»
Две звезды – отца и сына
Капитаном Игоря Лелюха я никогда не видел. Видел школьника Игоря, когда приезжал в командировку в посёлок Топчиха, что в Алтайском крае, в полк химической защиты, которым командовал его отец полковник Виктор Лелюх. Да потом пару раз видел Лелюха-второго (как в шутку называли Игоря) уже курсантом Новосибирского высшего военно-политического училища.
Первым был его отец – полковник, десантник, награждённый орденом Красной Звезды за умелое руководство полком при ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.
– Когда мы своих мужей и родных провожали в Чернобыль, на вокзале вой стоял – никто же не представлял, что их ждёт. Знали только, что радиация – это страшно, – вспоминала жена Виктора Иосифовича Галина Михайловна Лелюх. – А когда вернулся, почти ничего не рассказывал. Он как командир отвечал за всё: вот, на фотографиях видно: задачи ставит, пробу земли берёт, совещание проводит, приборами что-то измеряют… У них главная задача была – дезактивация Припяти. АРСами (машины для химической обработки) очищали дороги, улицы, здания, снимали слои земли, продукты уничтожали… Он был везде, где его люди работали. Был очень ответственным и старался, чтобы личный состав передозировку не получил. А сам не очень-то берёгся. Виктору было всего 42, когда он стал ликвидатором. А умер он в 52, из них 5 лет пролежал парализованный.
Уже через два месяца после возвращения из Чернобыля у Виктора Иосифовича стало подскакивать давление, опухали руки, ноги. Но Лелюх продолжал службу: был комендантом Новосибирского военного гарнизона. Затем его направили для дальнейшего прохождения службы в Северную группу войск, в Польшу. Заставить лечиться офицера было невозможно. В итоге у полковника прямо в кабинете случился инсульт. В Ленинграде, в Военно-медицинской академии им. Кирова ему сделали две операции. Сложные. Виктор Лелюх заново учился ходить. Увы, окончательно на ноги уже не встал. Но до конца он оставался верен присяге: даже в реанимации напутствовал сыновей, чтобы служили Родине достойно и берегли свою воинскую честь.
Когда старшего Игоря направили служить в Бердскую бригаду спецназа и началась чеченская кампания, он мог не ехать в боевую командировку: отец тяжело болен, жена должна была родить второго ребенка. Даже маме он ничего не сказал, а с отцом, как выяснилось потом, посоветовался, предупредил, что его могут направить в Чечню. И Виктор Лелюх сказал, что сын выбрал профессию военного и должен поступать, как считает нужным.
Профессию «Родину защищать» Игорь выбрал не только из-за отца. Весь казацкий род Лелюхов испокон века служил России. После окончания Новосибирского высшего военно-политического общевойскового училища Игорь служил заместителем командира роты по политической части в Центральной группе войск, в Киевском военном округе. В 1992 году вернулся в ставшую родной Сибирь. Добился перевода в спецназ ГРУ, чтобы с честью носить такую же голубую тельняшку, как и отец, за плечами которого был не один год службы в ВДВ и добрая сотня прыжков.
С 1993 года Игорь – командир группы специального назначения 67-й отдельной бригады специального назначения ГРУ ГШ. С 1994-го – заместитель командира 796-й отдельной роты специального назначения, капитан.
В декабре 1994 года в должности командира