— Она ведь тебе нравится. Не отрицай этого, — глядя в мои глаза, тихо прошептала Саша.
— А не ты ли просила меня не разбивать ей сердце⁈
— Вот и не разбивай! — насупилась Сашка, вывернулась из моих рук и снова прижалась к перилам.
Чувствуя, что её очень тревожит вся эта ситуация, я снова обнял Сашку и крепко сжал руками. Нежно поцеловал в шею. Выходит, что она и в самом деле пытается сделать так, чтобы Лера стала третьей. А как же Катя? Может, стоило для начала хотя бы спросить об этом меня?
— Прости, но я обещала… — сказала вдруг Саша.
— Кому обещала? Лере? Что именно?
— Делиться всем самым дорогим… Только не спрашивай, как это вышло! Я сама всё расскажу… Сегодня.
Мне осталось лишь медленно набрать в лёгкие воздух и не спеша выдохнуть.
Мы продолжали стоять молча, пока двери внезапно не распахнулись, и на лоджию не высыпали все остальные. Увидев сестру, Катя прильнула к ней и перекинула через себя мою руку, заставляя меня обнять их обеих сразу.
Лерка пристроилась справа и начала всматриваться в водную гладь, стараясь подобрать слова, чтобы описать красивейший закат. Когда солнце, наконец, опустилось под воду, кто-то предложил вернуться к столу и доесть всё, что осталось, потому что такая вкуснятина ни в коем случае не должна пропадать.
На мой аргумент, что лишнее можно доесть и завтра, Катя ответила, что в холодильнике места нет. И что кое-кому не мешало бы есть и побольше, намекая, конечно, на Динку. Втроём они схватили меня и синеволоску, в буквальном смысле затолкали обратно в дом и усадили за стол!
Наши тарелки были чисты, будто мы и не начинали ужинать. Поэтому Сашка быстро наполнила мою тарелку, а потом села рядом и стала воровать из неё кусочки со словами: «Да я только попробовать!» Я рассмеялся и начал сам угощать её тем, что считал самым вкусным.
Когда блюда закончились, а тарелки, наконец, опустели, за окнами уже окончательно стемнело. Мы убрали всё со стола, отнесли его обратно на лоджию.
Ещё раз танцевали. Потом по очереди пели караоке под музыку из колонки. А потом, сидя с ногами на кроватях, просто пели под Борину гитару. Когда надоело и это, Сашка достала откуда-то поле для игры в монополию, фишки и игральные кости.
— Боже! Тыщу лет в неё не играл! Где ты её взяла? — изумлённо спросил я, изучая потёртое от времени игровое поле из плотного картона.
— А ты помнишь, как мы любили в неё играть, когда ты приезжал? — задала вопрос Саша.
Конечно, помню! Мы часто играли в эту настольную игру, когда девчонки учились ещё в средней школе. Внезапно наш праздничный ужин превратился в вечер воспоминаний. Лера с Диной очень интересовались всем, что касалось моего с сёстрами прошлого. Ну а те, особенно Саша, без страха делились мельчайшими подробностями.
Всё это происходило при свечах, отчего мы едва могли разглядеть надписи на игровом поле, а иногда нам даже приходилась прибегать к помощи фонарика на чьём-нибудь телефоне.
— А давайте устроим вечер признаний⁈ — предложила Саша, когда мы закончили играть в монополию.
— Это как? — заинтересовалась очередным развлечением Дина.
— Очень просто! Каждый расскажет о чём-то таком, о чём он ещё никогда и никому не рассказывал! В эту игру играют только с самыми близкими. С тем, кому доверяют, как самому себе! И чем сокровеннее окажется раскрытая тайна, тем сильнее должно быть доверие! — объяснила нам Саша. — Ну как? Все согласны? Только, чур, всё сказанное останется здесь, в этом домике!
— Потому что иначе вас ожидают жуткие последствия! — устрашающим голосом добавила Катя и показала нам красный маркер.
— А это ещё зачем? — поинтересовалась Валерия, настороженно кивнув на Катину руку.
— Для метки! Ты согласна следовать правилам игры? Отвечай! Да или нет, — потребовала Катя ответа от Леры.
— С-согласна… — робко ответила та, и тогда Катюха задрала короткий рукав топа Валерии и нарисовала маркером на её предплечье пятиконечную звезду, а затем обвела её в круг.
Повторив всё то же самое с каждым участником, Катя передала маркер мне. Мы сели вкруг прямо по центру комнаты и поставили три больших свечи на сложенное вчетверо игровое поле от монополии. А затем я аккуратно вывел на Катином плече такую же фигуру, как у остальных.
— Я начну! — сказала Саша. — А дальше будет говорить тот, на кого укажут кости. И ещё! Важное замечание: никто не покидает круг, пока не признается последний участник!
Саша аккуратно опустила рядом со свечой красный кубик с нанесёнными на его грани чёрными точками. И приготовилась первой открыть нам секрет. Она накрыла пламя свечей обеими ладошками, погрузив на несколько секунд наши лица во тьму. Гирлянда уже не моргала. Но камин продолжал тихо потрескивать за моей спиной.
— Заранее прошу прощения у своей сестры Кати и тебя, Артём. — Саша сделала небольшую паузу. — Лера — моя названая сестра!
— Что-о⁈ — едва услышав признание, воскликнула Катя и уставилась на Сашку. — Как? К-когда?
— Год назад. Перед тем, как забрать документы из школы, — спокойно ответила Саша. — Мы с Лерой подошли к её родителям и сообщили о нашем желании. Те удивились, но, посовещавшись, решили исполнить нашу просьбу. Прости ещё раз, что не сказала тебе об этом сразу! Я боялась, что ты меня не поймёшь…
Свыкнувшись с новостью, Катя протянула руки к сестре, обняла её и прошептала что-то на ухо. По Сашиной улыбке мы все поняли, что Катя не держит на сестру обиды за этот поступок.
Сашка взяла в руки кубик, потрясла его в кулачке и выкатила на картонное поле. Верхняя грань показала пять точек. Саша отсчитала по часовой стрелке и указала вытянутым указательным пальцем на Борю:
— Ты следующий!
— Эм… Ладно… Секрет, да? Дайте подумать… — пробубнил Борис и начал растирать лоб пальцами левой ладони. Он взгляд на Дину и, наконец, опустил руку. — Я… прости, Дин, пожалуйста! — Борис тяжело вздохнул. — Я бросил учёбу. Но я сделал это, чтобы посвятить себя музыке!
— Ты… что?.. Б-бросил⁈ — испуганно глядя на своего парня, переспросила синеволоска. Её глаза заблестели, а на лице застыла гримаса недоумения. — Но ты же обещал отцу!
— Не кипятись, малыш! — попытался успокоить её Боря. —