Ничто не мешало вздыхать и шевелить грудью, но чувство, будто меня распирает изнутри, становилось сильнее. Паника охватила, когда я зажмурился от боли в глазах и начал царапать дверь руками и крыльями, не желая знать, что все бесполезно. Внутри все слиплось, вызывая рвотные рефлексы. Так продолжалось достаточно долго, я даже перестал дышать, и какое-то время казалось этого и не требуется. Но потом я потерял сознание.
Очнувшись от резкой боли совсем не в своей уже полюбившейся теплой канавке с раскаленной лавой, я почувствовал длинный стержень, а затем полет, закончившийся шлепком об стену. Недалеко через помутненный взор виднелось красно-оранжевое большое пятно, из которого выбиралось что-то темное, ослепляя своими фонарями. Сзади мелькали огоньки, а по нему стекали оранжевые струи. Я едва успел оглядеться, как снова получил удар длинным шипом, пригвоздившим меня к полу. И снова потерял сознание.
— К сожалению, мне не удалось тебя полностью уничтожить. Но в таком виде ты не сможешь вмешиваться в мои дела, — я ничего не чувствовал, кроме холодного голоса Леонида. Мне казалось, я все еще сплю или нахожусь в забытьи. Открыть рот, глаза или пошевелить конечностями, ничего не получалось. — Контролирующий тебя имплантат не функционировал полностью. Как и остальные заброшенные эксперименты, ты бы даже не узнал, что с тобой происходит. Но я не знал о твоем существовании, пока твой имплантат не подал мне сигнал.
Был ли это вообще голос? Воспоминания, которых я никогда не помнил, врезались в мою память, стоило только подумать. Множество размытых образов плавали в сознании: описания, чьи-то разговоры, споры. Я видел свои снимки до превращения в записях с названием «Отчет эксперимента 328». Седьмой этап модификации ДНК. Третья фаза интеграции программируемых наноструктур. Повышенная репродукция искусственных экстремофильных клеток. Неконтролируемая полиморфность органов и увеличение температуры. Появление ороговелостей.
— Многие годы я служил своему народу как бортовой компьютер Прометея. Мы скитались по галактике, когда наш мир уничтожили, чтобы укрыться от преследующей неизвестности и найти новое место. Нам не хватало ни сил, ни ресурсов, и Земля стала последней остановкой на пути. Но и тут нас не оставили в покое.
Описания с цифрами, мелькавшие и мешавшие сосредоточиться, сменились схемами звездных систем. Планета с одним материком, на которую будто смотрели сотни глаз, вспыхнула и изменилась, начиная отдаленно напоминать Землю с множеством континентов.
— После непрекращающихся катастроф, они оставили все чего достигли вместе со мной. Я был слеп, но со временем научился следить за ними, так же, как и за тобой. Скрыв свои технологии глубоко под землей, и приспособившись к местным формам жизни, влияя на их эволюцию, они нашли среди них свое место. Их память без науки была недолговечна, каждый новый виток заканчивался технологическим прорывом, путешествием за край системы и катастрофой.
Став безвольным слушателем, казалось, прошла вечность, пока образы продолжали свое повествование. Луна ушла с орбиты, поднялись гигантские цунами, не оставившие ничего на земле от прежней цивилизации. И только спустя семь тысяч лет люди в поисках глубоких залежей нашли и откопали его.
— Я попытался повлиять на их развитие после потопа. Но всего за триста лет технологический прорыв раскрыл их потенциал. Попав к ним в руки, я понял, что больше скрываться нельзя, и решил дать больше, думая, что на этот раз они победят стихию. К сожалению, люди погрязли в алчных желаниях. Их ученые, заточенные вместе со мной, стали рабами, жаждущих прибыли и власти правителей с корпорациями.
В этом немом кино я смог узнать всех, кто хотел бессмертия и свободы от оков современного общества, встав над ним благодаря новым открытиям. Одни строили корабль, чтобы исследовать миры. Другие, зная о неминуемой гибели, проектировали ковчег для спасения, используя связи с криминальными авторитетами. Те, получив доступ к передовым технологиям, начали ставить эксперименты на людях. Ситуация, где тебе в красках объясняют о седьмом конце света, заставит делать все что угодно, чтобы спастись.
— Первая общественная экспедиция пропала, только те, кто готовился к этому, смогли покинуть Солнечную систему втайне от всех. Надеюсь, у них будет шанс найти свой уголок в другом месте. Но именно из-за них ты стал тем, кто ты есть. Правительство засекретило все исследования, позволяя лишь некоторым изобретениям выйти на свободу. К сожалению, для них было слишком поздно что-либо менять.
Новый порядок был установлен, когда прогрессивные цивилизации уничтожили галактику. Большой взрыв породил много нового, уничтожив старое. С тех пор совет стражей, или какая-то система, следит за развитием каждой планеты, где зарождается жизнь. Им все равно, погубят ли себя местные жители или будут процветать. Но стоит кому-то преодолеть границы своей звезды, они приходят и возвращают каменный век, оставляя ровно столько, чтобы потомство дало плоды.
— А теперь, когда ты все узнал, остался последний этап. Стать частью меня, — я увидел капсулу с мутным киселем, из которого торчало множество толстых металлических шлангов соединенных в темный силуэт. — Твои собратья по несчастью отслужили мне добрую службу, но они небыли настолько совершенны.
Появляющиеся светлые линии проецируемых схем, очерчивая контуры, позволяли понять, что происходит. Бионические манипуляторы кроили остатки верхней части моего изувеченного тела как куклу, что-то упаковывая в него и вынимая. Крылья с ногами лежали на дне, как напоминание. Голова с частью отросших волос соединялась с пятью толстыми трубками на затылке и любу. Как бы я не хотел отвернуться и не думать об этом все бесполезно.
— Твоя биология интересна. Ученым удалось использовать обитающие в магме микроорганизмы, чтобы развить твои способности. В то же время твой мозг сформировался из разрозненных кристаллов, способных объединяться в сложную сеть в раскаленной среде. Ты подтвердил все предположения о способности этого материала содержать в себе зачатки разума, но поместить в него чужой нам еще не удавалось. Твои потомки считают его камнем духа, но это просто уникальный элемент, образующий соединения исключительно с самим собой, иначе он растворяется без остатка.
Сознание угасало от его повествований. Казалось, я сам строю свое тело, разглядывая исходный материал под чьим-то надзором. Струйки полимерных структур вырывались из моей грудной клетки и тщетно пытались прирастить нижние конечности в агрессивной среде. Вспоминая, как мои руки могли воспламениться, я заметил множественные пластины и сопла, стыкующиеся вокруг