— Будешь об этом болтать — закопаю, — сцедил я короткошерстному. — Лучше придумай, как нам не погибнуть на все сто. Или хотя бы найди воду, — техник, несмотря на наш диалог, торопился изготовить и собрать необходимые запчасти, явно нервничая. Ему на самом деле не требовался перевод. На планшете среди множества консолей висел голосовой транслятор.
— Да! Уничтожь всех и заройся так глубоко, насколько выдержит твое тельце, — железный истукан, поняв свою бесполезность, норовил вставить едкие комментарии. Выглядело жалко после всего пережитого мной. И едва ли ему удавалось отвлечь и тем более напугать единственного человека в нашей компании. — Между теми мучениями, что ждут эти мясные мешки, и смертью я бы выбрал последнее.
— Это снизило бы фактор внешней опасности, но жить под давлением пластов… Фиксирую входящий длинноволновый сигнал… — кот прервал анализ неадекватного предложения неожиданным сообщением, переключившись на трансляцию пойманной волны: — … нужно действовать осмотрительнее!… Генерал, что у вас происходит?… Эти ни на что не годные обрубки не стоят и лейтенанта, — голоса смешивались в прерывистой передаче.
— Они нас слышат? — не очень-то хотелось снова вступать с ними в перепалку. Однако позволять бесчинствовать этим придуркам нельзя. Что бы за этим всем ни стояло.
— В моей конструкции не предусмотрен источник мощного радиоизлучения. Я только принимаю электромагнитные колебания различных спектров для определения опасности. В отличие от этого охранного бота. В нем установлен сильный передатчик для ведения переговоров на поверхности. Если подключить к нему усилитель, это поможет установить обратную связь, — он указал на груду проводов и какого-то хлама, разложенного вокруг зарядных площадок.
В голове по запросу возникла подходящая схема из библиотеки, указывающая на необходимые детали. Кое-что все же можно было вытянуть без пролистывания длинной хроники. Позволив и без того озадаченному взломщику заниматься своим, я подсоединил кабели к лояльной копии центуриона. Частота вещания уже сидела в восстановленном обломке, но вот говорить с ними могла одна эта жестянка.
— Передавай дословно все сказанное, — не надеясь ни на что, я выступил с обращением: — Привет от Идена! Давно не слышались. Очень прошу, в последний раз, что бы вы ни задумали, отвяжитесь! В противном случае мне придется навестить вас и завершить начатое. Вашего собрата по разуму мы уже выпотрошили и достали все, что он знает. Так что, если нет желания спасти остатки человечества, не мешайте. Все ясно?
— Как вам должно быть известно, благодаря вашим стараниям нам теперь терять нечего, — выступил профессор, недолго думая. — Но мы не допустим в чужие руки образец гирзона, обладающий полноценным человеческим сознанием. Мало того, что вы уничтожили плоды трудов всех циклов. Так еще грозите достижения последнего подарить врагу. Признаю, с вашим уничтожением вероятность перестать быть крысами в клетке крайне мала. И все-таки…
— Не распаляйтесь, док, этому черту и так должно быть достаточно известно, — Леонид перебил лекцию дорвавшегося. — Неважно, из-за кого погибнет население. Лишь для будущей цивилизации появится надежда, если ты перестанешь тут разгуливать. Смирись!
— Альтернатива все же есть, — вернул к себе внимание ученый. — Воспользоваться кораблем и начать все сначала где-нибудь еще. У многих были гарантии достигнуть этой цели в прошлом. Но, боюсь, на сохранившемся экспериментальном прототипе нет подходящего оборудования даже для нашего существования. Что уж говорить о горстке избранных, которым придется сидеть взаперти сотни лет без криокапсул.
— Хотите сказать, вы уже готовы пожертвовать последним, просто чтобы никому ничего не досталось? Почему бы не проявить милосердие вместо кровопролития и не построить ковчег для всех? — к сожалению, мне со всем утерянным прогрессом это не под силу. Удачные эксперименты и некоторые чертежи вертелись в голове, но до завершения еще горы испытаний.
— Тоже мне мать Тереза… — лаборант недовольно отплевывался. — Как мы это сделаем? Ты все уничтожил! Как тебе вообще это удалось⁈ Кроме твоих же образцов, способных выдержать температуру и давление, у нас ничего не осталось. И к нам это неприменимо. На выдумывание новых технологий нет ни времени, ни возможностей. Одно дело — обосноваться на глубине, совсем другое — не оставить следа от своего присутствия.
— Значит, эти ваши инопланетяне все-таки проникали в мантию? — как же им удавалось так долго скрываться в недрах? Столько намеков на чье-то постороннее присутствие.
— Точно неизвестно, на что они способны. Сюда присылают капсулы с вирусами. После этого вся планета меняется до неузнаваемости. Однажды прибыла их экспедиция, когда мы поспешно все восстановили. Соблюдая некоторые предосторожности, нам удалось сохранить в тайне свое существование. Правда, они также растворились без следа вместе со всем на поверхности, — с такими информаторами от предположений голова пухла.
— Значит, если людям привить мои способности, у них появится шанс? — Алия, если опять не начнет брыкаться и сочинять сказки, составила бы мне компанию. Но уговорить других стать этими самыми исчадиями даже ради собственного спасения…
— Это невозможно, — профессор по-своему высказал мои опасения. Ведь на Земле оставалось множество выживших. — Для повторения эксперимента понадобится многое изучить. К тому же ваше преобразование не произошло мгновенно. Уйдут годы, прежде чем мы увидим результат. Опять же, продержаться под корой достаточно долго…
— Ну, это не ваша проблема. Знаете Семипалого? В этих краях он популярен, — я и сам чуть не забыл об этом монстре и его броне. — В общем, если вы уговорите свою любезную жрицу снять осаду, может, и для вас найдется местечко, — тащить за собой тех, кто спит и видит тебя как безвольную послушную марионетку — глупая идея.
— Думаешь, мы тебе поверим? — последним откликнулся генерал.
— А вы хотите, чтобы я, слушая весь этот бред про инопланетных существ, таких же, как ИИ Прометея, сдался вам? Что им вообще нужно? Технологии? Самим никак не додуматься? Почему не оставить нас в покое или не эксплуатировать, как это делает любой работодатель? Для чего снова оболванивать людей, превращая их в неандертальцев? Или самим не заселить эту планету?
— О-о, вы затрагиваете слишком большую область проблем. Возможно, они считают нас грибком, как дрожжи. Или сами являются каким-то видом симбионтов галактического масштаба. Нам непонятно, что они из себя представляют. А уж вообразить, о