В СТ-проёме поползли строчки. Постепенно глаза у Парфентьева округлялись. После беглого первого просмотра он вытер со лба пот и произнёс:
— Ну-ка — ещё разок.
И мы нашли себе занятие на несколько часов. Анализировали данные. Сверяли с полицейскими банками данных. Подвергали компьютерной обработке.
— Та-ак, — покачивал головой Парфентьев. — Это сто процентов. В яблочко… Склад в Эллизий-сити. Схема. Точно. Мы рассчитывали, что она где-то там, но теперь всё встало на свои места… Барбадос — руководитель пятёрки. Мерзавец, мы его считали мальчиком на побегушках… Ух ты, Августе Карреро — один из наших информаторов. Я же предполагал, что нам его специально подвели! Таргуев — вот кто виновен в резне в Южном секторе…
Явки. Списки членов организации. Места расположения и подробное описание секретных лабораторий, а также складов оружия, наркотиков. Планы действия «Молочных братьев» в случае возникновения кризисных ситуаций.
— Откуда у вас все это? — Парфентьев уже не скрывал своего возбуждения. Он выглядел как наркоман, дорвавшийся до долгожданной дозы.
— Долгая история.
— Можно подумать, что сам Донг раскаялся и целую неделю провёл за описанием своей организации, дабы помочь правосудию… Вам сдал его кто-то из верхушки Клана. Притом кто-то, умеющий собирать информацию.
В этом я не сомневался. Умения у автора этого информпакета были завидные.
К вечеру мы пришли к выводу, что на шестьдесят процентов информация полностью достоверна. Сорок процентов — под вопросом. Недостаточно данных для её оценки.
— Тот, кто дал вам это, оказался щедрым малым, — уважительно произнёс Парфентьев.
— Вопрос в том, насколько щедрым, — я задумчиво посмотрел на информпакет, как на мину замедленного действия. — Что он утаил, интересно знать.
— Это так важно? — спросил Парфентьев.
— Может оказаться жизненно важным…
— Что вы собираетесь делать со всем этим? — Парфентьев сморщил лоб, будто на него набросилась мигрень.
— Реализовывать.
Парфентьев с хрустом сжал пальцами крышку стола, будто пробуя её на крепость.
— Как? Это оперативная информация. Нужны недели, чтобы нарастить на неё ткань доказательств. Необходима долгая процедура. Суды, адвокаты…
— Плевать. Я ввожу с послезавтрашнего дня чрезвычайный режим согласно пункту третьему двадцатой статьи от Конвенции восемьдесят шестого года… Мне нужен Донг. Я арестую его.
— Он вообще чист. Председатель совета директоров одной из крупнейших марсианских компаний.
— Да плевать на все! Возьму его, к примеру, по подозрению в убийстве в Гонконге тридцать лет назад двенадцатилетней девочки. Срок давности ещё не вышел, а Донг был один из подозреваемых. Или взрыв пассажирского лайнера.
Он будет в моих руках, пусть даже за то, что бросил конфетную обёртку мимо урны. Чрезвычайка — вы понимаете, что это значит.
— Понимаю.
— Мне нужны несколько боевых оперативных групп, способных выполнить любой приказ. Нужны люди, которым можно доверять.
— Есть такие. Работать, окружённым только продажными копами, невозможно. С первых дней я создал несколько элитных подразделений. Сам подбирал каждого сотрудника. Ребята — фанатики своего дела. Пускай их благие порывы немного потускнели от нашей дерьмовой дипломатии и безделья, но всё равно они — надёжные люди.
— По самым скромным прикидкам, на первом этапе мероприятий нам потребуется семьдесят человек. На втором — все силы охраны порядка.
Парфентьев, криво усмехнувшись, кивнул.
— Начинаем через два дня. Нужно хорошенько подготовиться. Часто проводите учения полицейских сил?
— Раз-два в год.
— Предположим, заезжие болваны из Совета Земли решили организовать смотр подготовки полицейских сил, из чего не стоит делать секрета. Перед так называемым смотром специальные группы получают шифрпакеты, активизирующиеся с началом операции. Я должен быть уверен, что они выполнят инструкции.
— Выполнят, — сказал Парфентьев. — Эх, быть заварушке номер два. Похлеще, чем первой.
— Вот и подумаем, как выйти с меньшими потерями, — хлопнул я ладонью по столу.
Полночи мы просчитывали варианты и составляли планы.
— Вроде убедительно, — оценил результат нашего творчества Шестернев.
— Может получиться, — кивнул Парфентьев.
— Меня смущает, что наш источник информации мог много утаить. Или специально переврать, — задумчиво произнёс я. — Мы слишком доверились ему.
— У нас есть другой выход? — осведомился Шестернев.
— Нет…
Тяжёлый грузовой марсоход типа «Верблюд» неторопливо подполз к створкам шлюза северного порта Олимпик-полиса. Он принадлежал компании грузовых перевозок «АЛТ» и курсировал между столицей и населёнными пунктами в радиусе пятисот километров.
— Метеорологический прогноз, — привычно занудил компьютер порта, — благоприятный. Вероятность пыльной бури по указанному маршруту — ноль пять процента. Температура…
— Заткнулась бы, железяка, — водитель грузовика толстый Брэдди Бирн потянулся и сладко зевнул.
— Не заткнётся, — отмахнулся его напарник — поджарый, слепленный из железных мускулов и обклеенный дублёной чёрной кожей Ричард Смирнович. — Пока все не скажет и не получит подтверждения — не заткнётся.
— Не люблю вставать в такую рань. Я люблю поспать, Ричи.
— И пожрать. Это я про тебя знаю. Но хочешь иметь хрусты — надо меньше спать. Так-то, бурдюк ты с вином.
— Какая же ты задница. Все грубишь.
— Ну и что? Право имею. — Смирнович смял без всякого видимого усилия опустевшую банку с охлаждающей оболочкой и бросил её на пол за сиденье.
— А мне убирать, — заворчал Бирн.
— А кому же? Уберёшь, толстяк.
Бирн не любил рейсов со Смирновичем, с которым невозможно найти общий язык. То он говорит, как человек, и с ним молено ладить, но внезапно срывается с тормозов и начинает без всякого повода хамить, и тогда его лучше не трогать — вспыхнет, как порох, в который бросили спичку. Сам-то Бирн — мирный человек. Просто он любит хрусты, иначе никогда бы не связался с такой публикой.
Смирнович открыл вторую банку, сделал глубокий глоток и с удовлетворением произнёс:
— А тебе нельзя, бурдюк. А хочется, да?
— По утрам не пью.
— Заливай…
Створка шлюза отползла, Бирн пробежал пальцами по пульту.
— Но, родимая, — причмокнул Смирнович, вчера вечером просмотревший по СТ от начала до конца вестерн столетней давности.
Грузовик подался вперёд и опустился на резинобетон в переходном бункере. Металлическая створка сзади затворилась.
— Хорошо живёшь, бурдюк, — Смирнович отхлебнул пива. — Катайся туда-сюда, получай хрусты. Я бы тебе столько не платил.
— А я бы тебе не платил столько. Сиди с ЭМ-автоматом и плюй на марсианскую пустыню.
— А это что за чучело? — встрепенулся Смирнович.
К