Конечно, Константин прекрасно знал, что я вместе с его дочерью служил в гарнизоне и ходил в Высокочастотную зону. У него, в отличие от друга, не было иллюзий на счет того, кто кого победит, и судя по выражению лица князя, Маша рассказывала отцу на что я способен.
— Господин Потёмкин, может вы всё же отступитесь? — с надеждой произнёс он.
— Простите, но нет.
— Даже если Влас проиграет, что маловероятно, — вмешалась в разговор Маша, — Я не сдамся! Выдашь меня замуж, обернуться не успеешь, как я стану вдовой.
— Кха-кха-кха, — закашлялся старший Ольшанский, — Как ты можешь? Ты сейчас говоришь о моём сыне, которого знаешь с детства.
— Вот именно, — поджала губы девушка.
Что характерно: ни Виктор, ни его друзья не произнесли ни слова. Воспитание не позволило. Это в компании сверстников они казались нахальными, выпячивая свое превосходство. Перед главами же родов старались лишний раз не отсвечивать.
— Маша, — посмотрел строго на Измайлову, показывая, чтобы не вмешивалась, а то с её характером наворотит дел, а потом мне придётся расхлёбывать.
Старший Измайлов бросил недовольный взгляд на единственную дочь и вздохнул, намереваясь согласиться с моими условиями. Всё-таки Марию он любил, а зная её крутой нрав, понимал, что в результате насильственного брака может потерять дочь.
Дмитрий сразу заметил изменения в друге.
— Костя, в счёт будущего родства наших семей, я внес почти полную стоимость на развития совместного предприятия, — задумчиво произнёс Ольшанский, — Деньги уже пущены в ход. При разрыве помолвки я потребую их вернуть.
Князь Измайлов возмущенно посмотрел на Ольшанского.
— Дима, что ты такое говоришь? Это колоссальная сумма. У меня нет таких денег в наличии. К тому же, нельзя смешивать личные отношения и бизнес.
— Я своё слово сказал, — твердо произнес отец Виктора.
— Сколько? — поинтересовался я.
Граф назвал сумму.
Для кого-то она была огромной, а для меня сущей ерундой. За один заход в Высокочастотную зону, я собрал в сотни раз больше.
— Я возмещу ваши затраты в полном объёме, — бросил небрежно.
— Князь, — обратился ко мне Измайлов, — Вы не можете ободрать собственный род как липку в угоду своих желаний.
— При чём здесь мой род? Деньги, которые я отдам на откуп принадлежат только мне.
— Вы настолько богаты?
— Не жалуюсь на бедность.
Ольшанский с прищуром посмотрел на меня.
— Господин Потёмкин, если вы победите, я согласен на разрыв помолвки…
— Что? Отец, ты не можешь? — всё-таки не утерпел Виктор.
— Помолчи, — рыкнул на сына граф, — Так вот, я готов отозвать предложение о слиянии наших родов, то только в том случае, если вы вложитесь в ещё одно моё предприятие. О процентах и доходах поговорим позже.
В глазах Ольшанского заиграл азартный блеск.
— Согласен, — ответил не думая.
Денег, со своей способностью, я всегда смогу найти, а уж если предприятие, которое затеял граф, выгорит, будет совсем прекрасно.
Измайлов поморщился и отрицательно покачал головой. Его тихий вздох был слышен всем в округе.
— Добился своего. Это безумная затея, Дима. У вас ничего не выйдет.
— Посмотрим, — упрямо поджал губы Ольшанский, — Ещё ничего не ясно. Всё будет зависеть от того: победит князь Потёмкин в поединках или нет.
Первым, вышел на площадку Виктор. Парню не терпелось поставить меня на место. Скулы Ольшанского младшего ходили ходуном от злости, кулаки были сжаты. Ещё немного и он позабыл про свои принципы и кинулся на меня с голыми руками.
Его друзья выглядели спокойнее, но только внешне.
Вячеславу тоже не терпелось надавать мне магических тумаков. Он нагло щерился и потирал ладони, дожидаясь, когда подойдет его очередь, а вот Корней, наоборот, смотрел с опаской. Мне даже показалось, что парень готов пересмотреть свое решение и отказаться от дуэли. Единственное, что мешало ему это сделать — страх прослыть трусом.
Когда мы с Виктором встали на положенном расстоянии друг от друга, князь Измайлов скомандовал:
— К бою!
Ольшанский не стал ждать, рванув «с места в карьер», он одно за другим запустил несколько заклинаний.
В ход пошли энергетические лезвия, воздушный смерч и даже огненный шар.
Виктор умело смешивал стихии, надеясь продавить меня с первых секунд.
Хорошо, что непроницаемый купол, который обычно устанавливается на всех тренировочных площадках не позволял заклинаниям покинуть его территорию, поглощая энергию при соприкосновении.
Я просто ушел с линии атаки, избегая прямого попадания, для видимости выставив слабенький щит.
Все заклинания пролетели мимо, заставив противника скрипнуть зубами от досады.
— Дерись, а не бегай, — крикнул Виктор, на что я только хмыкнул.
Я мог одним ударом вывести Ольшанского из строя, но не захотел этого делать.
Зачем выставлять напоказ свои способности?
Пусть лучше думают, что мне повезло, хотя, вряд ли кто в такое поверит, но это уже не мои проблемы.
Виктор вновь начал сорить заклинаниями, только с каждым разом они становились всё слабее.
Какие-то из них я пропускал, какие-то, наоборот, принимал на щит, при этом умудряясь делать вид, что мне очень сложно устоять на ногах. С стороны казалось, что ещё немного и противник пробьет защиту, обрушив на меня всю «мощь» своих заклинаний.
Краем глаза успевал наблюдать за выражениями лиц наших зрителей.
Друзья с трудом сдерживали понимающие ухмылки, прекрасно зная, на что я способен. Главы родов смотрели с интересом. Опытные маги, они не сомневались в моей стратегии, измотать противника и только потом нанести решающий удар.
Пусть так и думают, тем более, они правы, я так и собирался сделать.
Мария же смотрела на меня восторженными глазами, чуть ли не хлопая в ладоши. Ей до сих пор не верилось, что я сумел уговорить князя Измайлова и графа Ольшанского на подобную авантюру.
Да я и сам сомневался до последнего, что хоть что-то выгорит, но глядишь ты, получилось.
Виктор ярился. Его безумно злило, что ни одно из его заклинаний не попало в цель, точнее — не причинило мне вреда.
Почувствовал, как уменьшается сила ударов, как в каждое заклинание вкладывается всё меньше маны. Парень был уже практически на грани. Пот ручьями тёк с его лица, руки тряслись, а грудь ходила ходуном.
Дмитрий с опаской и волнением посматривал на сына, а затем переглянулся с Константином, и последний утвердительно кивнул.
Понял, что если сейчас не нанесу завершающий удар, бой остановят и