В ту ночь, когда медики грузили Сомса, Тайлера и Софию в разные машины «скорой помощи», я позвонил Кейт. И все ей рассказал. Она плакала в телефон. Облегчение, которое она испытала, ударило меня еще больнее. Кейт всю дорогу была права насчет Александры.
– Мне следовало прислушаться к вам. Вы правильно выбрали сторону с самого начала.
– Вас развели, Эдди. И не только вас. София убедила абсолютно всех. Вы ни в чем не виноваты.
– Насчет меня не переживайте. Идите и вытаскивайте свою клиентку из тюрьмы.
Сомс и Тайлер выжили после стрельбы, а Александра Авеллино стала первой подсудимой в истории штата, чей обвинительный вердикт был отменен еще до вынесения приговора.
Софии предъявили обвинения в умышленных убийствах двух и более лиц, как это формулирует уголовный кодекс. Она не признаёт себя виновной по причине невменяемости. Это ей не поможет. Да, у нее серьезные проблемы с психикой, но ни одна из них не делает ее убийцей и не объясняет исходящее от нее зло. После того выстрела в плечо она выжила, но при этом потеряла руку. Возможно, это стало правосудием для Фрэнка, поскольку он никогда не увидел бы свою убийцу перед судом – нельзя дважды привлекать к уголовной ответственности за одно и то же преступление. Хотя не то чтобы это имело для Софии какое-то значение – она проведет остаток своей жизни, страдая от боли в тюремной камере. Боли, еще более мучительной от осознания того, что Александра унаследует все состояние Фрэнка.
Перейдя через улицу, я вошел в стеклянные двери здания, в котором располагалась адвокатская фирма «Леви, Бернард и Грофф». Девушка за стойкой в вестибюле объяснила, какой этаж мне требуется, и я направился к лифтам. В качестве сопровождающих мне придали двух парней в костюмах. В одном из них я узнал Скотта, прихвостня Леви. В лифте он наморщил нос и с отвращением уставился на мой хот-дог.
– Прости, но ни кусочка не получишь, – сказал я.
Двери открылись, и меня провели в конференц-зал со стеклянными стенами, по центру которого протянулся длинный стол. По одну сторону от него сидели все трое партнеров, рулящих фирмой. Возглавлял их, судя по всему, Джон Бернард – ухоженный джентльмен лет шестидесяти пяти, облаченный в сшитый на заказ костюм в тонкую полоску. Мэтью Грофф был немного моложе и бледнее, если такое вообще возможно. Леви оказался самым молодым среди них и сидел в центре этой группы. Их окружала толпа охранников и помощников. Я уже слышал о маленьком инциденте Блок с Леви. Молодец Блок!
Кейт и Блок сидели лицом к армии противника. Кейт расположилась прямо напротив Леви, Блок – слева от нее. Я занял свободное место справа от Кейт. Позади Леви и его партнеров открывался вид на силуэт Манхэттена.
Перед Кейт лежал открытый лэптоп. У ног Блок стояла картонная коробка. У всех сотрудников фирмы, сидевших за столом, были электронные планшеты, блокноты или огромные стопки каких-то юридических документов. Равно как и у их начальства.
Положив хот-дог на стол перед собой, я спросил у Блок и Кейт, не желают ли они перекусить. Кейт вежливо отказалась. Блок просто покачала головой.
– Итак, мы готовы открыть переговоры в отношении дела «Леви, Бернард и Грофф», фирма, против Кейт Брукс. Напомню, что данные переговоры проводятся при условии непричинения ими ущерба правам сторон в случае перевода вопроса в судебную плоскость. У вас есть какие-либо вопросы, прежде чем мы приступим? – произнес Леви.
– Угу, – отозвался я. – Нет ли у вас тут вилки? Этот хот-дог оказался несколько жирней, чем я думал.
Леви посмотрел на мой обед, потом на меня и недовольно заметил:
– Мы ждем вас уже десять минут. Мы не могли начать переговоры без адвоката ответчика. Я надеялся, что вы принесете что-то большее, чем дешевую нездоровую пищу.
– О, я не адвокат Кейт, – сказал я.
– Что?
– Не, она прекрасно справляется сама. Я ей не нужен, – сказал я, откусывая кусочек хот-дога. Он был горячим и вкусным.
– Тогда почему же вы здесь, мистер Флинн? – поинтересовался Бернард. Голос у него звучал так, словно доносился из глубин большого дубового шкафа.
– Я здесь исключительно в роли наблюдателя, – любезно ответствовал я. – Я ни за что на свете не пропустил бы чего-то подобного.
– Хорошо, тогда для протокола: мы можем не обращать внимания на присутствующего здесь мистера Флинна. Мисс Брукс, я поговорил со своими партнерами, и мы пришли к цифре в два с половиной миллиона долларов. Это окончательно. Вы украли нашего клиента. Это означает, что вы украли наши гонорары. Нам нужны эти деньги и ваша лицензия адвоката. Это наше последнее предложение.
Кейт достала черную пластиковую карточку, которую я тогда достал из бумажника Леви, и положила ее на стол.
– У меня есть встречное предложение, – сказала она.
На лице у Леви появилось какое-то странное выражение. Он словно вдруг увидел перед своим домом призрака, который снял штаны и гадит прямо на его собственной лужайке.
Кейт взяла карточку и нажала на одну из ее сторон, откуда выскочил маленький металлический коннектор. Похоже, это была компьютерная флэшка, только плоская.
– Эта карта принадлежит мистеру Леви, – сказала она, вставляя ее в свой лэптоп.
– Нет… – выдавил тот. Это прозвучало не как отрицание. Это была мольба. Мольба о пощаде.
– И эта карта действует как своего рода цифровой портал для входа на один сайт в Даркнете, – продолжала Кейт.
Когда она развернула лэптоп экраном от себя, я мельком увидел заглавную страницу какого-то сайта. Названия я прочитать не успел, зато увидел подборку фотографий с изображенными на них женщинами. Одна из них была немного похожа на Кейт. И она наклонялась к чему-то, лежащему на полу. Фото было сделано сзади – вероятно, на камеру телефона. Были и другие снимки, еще хуже. Некоторые из них были сняты из-под стола, когда камера была направлена под юбку женщины, и куда более натуралистические, на которых Кейт переодевалась или сидела на унитазе. У Леви, видать, имелись камеры, спрятанные по всему офису – под столами, в женском туалете и бог знает где еще. Внезапно у меня пропал аппетит.
– Это мои фотографии, которые мистер Леви сделал тайком и загрузил на этот сайт под названием «Коллеги, которых я хотел бы отыметь».
– Господи, Тео! – воскликнул Бернард.
Тео Леви опустил голову, так как физиономия у него начала становиться ярко-красной.
– Я уверен, что за солидную годовую плату мистер Леви может посмотреть и другие фотографии своих сотрудниц, сделанные влиятельными мужчинами, – сотрудниц, некоторые из которых даже обнажены и занимаются тем, что явно не похоже на секс по взаимному согласию. Пользователи могут даже оценить этих женщин и фотографии, как это делается в соцсетях. Я вижу, что на сайте указан и мой домашний адрес. Так что я отзываю свой встречный иск о сексуальных домогательствах, вы отзываете свой иск о нарушении контракта, и…
– Кейт, – произнес Бернард, перебивая ее. – Вам больше не нужно ничего говорить. Мы отзываем наш иск. Вы поступаете так же и даете подписку о неразглашении. Мы выплачиваем вам миллион долларов компенсации, и на этом все закончится. Ладно? И можете вы наконец выключить этот компьютер?
– Простите, мистер Бернард, я еще не закончила. Никаких подписок о неразглашении не будет. Данное предложение действительно только на данный момент. Мы отзываем наши соответствующие судебные иски, мистер Леви увольняется из фирмы, а вы публикуете заявление для прессы, в котором говорится, что в «Леви, Бернард и Грофф» возникли проблемы с сексуальными домогательствами, но вы привлекаете специалистов по персоналу для их решения. Вот и всё.
– Послушайте, мисс Брукс, – вы, несомненно, талантливый юрист, но было бы глупо отказываться от миллиона долларов…
– Никаких подписок о неразглашении! Кажется, я это уже говорила. Это дерьмо слишком долго продолжалось за закрытыми дверями. И будет продолжаться и дальше, если вы не решите проблему раз и навсегда, – сказала Кейт.
– Два миллиона, – подал голос Грофф.