— Это… ничего такого, — неловко произнес он. — То есть да… круто?
Аня, услышав, как он произнес последнее слово, рассмеялась. Ашер не был создан для произнесения подобных выражений.
— Больше не говори так, — попросила она, вытирая маленькие капельки слез от смеха.
Ашер смутился окончательно. Чтобы не выставить себя еще большим дураком, он предпочел не говорить вообще ничего. Правда, короткий смешок позади заставил его обернуться и с угрозой посмотреть на своего мертвого слугу. Тот моментально стер с лица всякое выражение и сделал вид, что это не он секунду назад посмел смеяться над господином.
Вскоре Аня заметила, что они спускаются ниже. Это нетрудно было определить, поскольку воздух вокруг, казалось, становился все холоднее, а атмосфера — мрачнее и тяжелее.
Спустя некоторое время они снова увидели стражей, выглядевших сосредоточенными. Заметив Ашера, они еще больше вытянулись, стукнув пару раз древками копий по каменному полу.
Ашер кивнул им, достал из кармана связку ключей и подошел к двери, но, прежде чем войти, оглянулся на стражей.
— Кто был здесь в последний раз? — спросил он.
— Господин Эревард, ваше величество! — бодро отрапортовал один из стражей.
— Кем был последний заключенный? — задал Блэквелл еще один вопрос.
— Господин Эревард не сказал нам, — ответил тот же страж.
Ашер кивнул и все-таки вошел внутрь. Аня поспешила следом.
За дверью оказался длинный коридор, освещаемый лишь парой факелов. По обе стороны коридора располагались тяжелые двери. Запах здесь был удушливым и не слишком приятным.
— Что это за место? — спросила Аня, почти прижимаясь к спине Ашера. Ей было не по себе.
— Замковая тюрьма, — ответил Ашер.
Аня замерла на миг.
— Хочешь сказать, что главу разведки сунули в тюрьму, как какого-то преступника? — удивилась Аня.
— Видимо, так, — согласился Ашер.
— Это… — Аня ошарашенно огляделась по сторонам, — очень продуманно. Нет, правда! Никто ведь и не догадается! Тем более когда наверху ходит его двойник.
— Ты не должна восхищаться нашими врагами, — буркнул Ашер, взглянув на нее как-то обиженно.
— Я не восхищаюсь! — заверила Аня. — Но согласись, это отличная идея. Хотя они, конечно, гады еще те, — добавила она свирепо.
Ашер серьезно кивнул, но больше ничего не сказал. Аня тоже замолчала, ощущая, как вокруг сгущается тьма. В какой-то момент Бродир снял один из факелов, чтобы подсветить им путь. Аня благодарно ему улыбнулась. А через несколько секунд она услышала зловещий звон цепей, который заставил ее судорожно сглотнуть и снова прижаться к Ашеру.
Глава 25
В таком положении они добрались до самой последней камеры. Аня не собиралась отлипать от Ашера, а тот… ну, он явно не был против подобного расклада. Казалось, он даже идет медленней, чем требовала ситуация.
Мимолетный страх сменился чем-то другим. Аня внезапно поняла, как близко находится к Ашеру, но вопреки здравому смыслу не стала отдаляться. Наоборот! Прижалась чуть сильнее.
А что? Никто ничего не докажет!
Она просто боится, ясно⁈
Страшно вообще-то! Темнота, паутина вон висит, факелы эти трепещут, а тут еще и цепи!
Они, к слову, снова зазвенели.
Ашер остановился перед дверью и посмотрел на Лиану, давая понять, что ему нужно немного места. Та, подняв голову, взглянула на него непонимающе, а потом все-таки отошла на пару шагов.
Ашеру не понравилась потеря тепла. Хотелось вернуть Лиану туда, где она была, а еще лучше укрыть ее в своих объятиях.
Но к сожалению, у них имелось кое-какое дело.
Отвернувшись, Ашер подошел к двери и, положив руку на засов, с громким скрипом отодвинул его.
Ашер чувствовал, как живое существо внутри камеры сосредоточило на двери свое внимание. Он почти слышал, как сильное сердце забилось быстрее, то ли от страха, то ли от волнения.
Открыв дверь, Ашер замер на пороге. Бродир мгновенно переместился ближе, протягивая ему факел. Ашеру совсем не требовалось освещение, но он все-таки взял его.
Аня с любопытством заглянула внутрь и ахнула.
И этому была причина.
Прикованный и распятый на стене человек выглядел плачевно.
Через порезы в перепачканной рваной одежде виднелась запекшаяся кровь. Он смотрел на них одним глазом, второй скрывали грязные взлохмаченные волосы.
Аня заметила, как человек, увидев Ашера, открыл рот.
— Ваше величество, — прохрипел мужчина едва слышно. Он был сильно изможденным. — Это действительно вы?
Мужчина дернул ногой, и по небольшой камере разнесся звон цепи.
Ашер вернул факел Бродиру, вошел внутрь и подошел к человеку.
— Я, — ответил он спокойно, а затем поднял руку и положил ее на кандалы, удерживающие Годвина в подвешенном состоянии. — Ты плохо выглядишь, — сказал Ашер, выпуская тьму, которая очень быстро справилась с железом, разъев его до состояния рыхлой ржавчины.
Мужчина сразу рухнул вниз, но Бродир, маячивший позади, ловко извернулся и подхватил слабое тело.
— Простите, — прохрипел человек. — Выдался паршивый денек.
Аня, вопреки серьезности ситуации, хмыкнула, находя высказывание мужчины забавным. Он ей уже нравился. Явно человек с юмором!
— Заметно, — кивнул Ашер. — Мне нужны ответы, но сначала… — он окинул Эреварда придирчивым взглядом, — ты должен поправиться.
— Как прикажете, ваше величество, — сказал тот и покосился на поддерживающего его Бродира. — Кажется, у тебя тоже была не самая простая неделя, — его голос скрипел, как несмазанные колеса местных телег.
— Да, — Бродир кивнул. — Я подвел господина и… умер, — произнес он спокойно и добавил: — Правда, не совсем.
Избитый мужчина кивнул с философским выражением на лице. Он выглядел так, будто ничего более нормального в его жизни никогда не было.
— Отведи его к выходу, — приказал Ашер, прерывая обмен любезностями. — А мы пока, — он посмотрел на Аню, — проверим остальные камеры.
Ашер не рассчитывал встретить в камерах ключевые фигуры королевства. Все-таки собрания с министрами разных отделов проводились довольно часто. Так что он был полностью уверен, что ни один из них не являлся големом.
Глава разведки был исключением. Частые отлучки из замка по делам и нелюдимый характер сыграли с Эревардом и Ашером злую шутку. Кажется, злоумышленники хорошо изучили их взаимодействие, раз им удалось так хорошо сыграть на этом.
Ашер посмотрел на идущую рядом Лиану. Если бы не эта девушка, кто знает, сколько Годвину пришлось бы еще висеть на цепях в