Храмовые «сени» были тёмными. Мелкие отверстия, через которые пробивался дневной свет, создавали иллюзию звёздного света, и даже приоткрытая дверь не мешала этому впечатлению. Впрочем, вход был с теневой стороны храма. Убедившись, что первое помещение не несёт опасности, мы двинулись дальше. Дверь в центральный зал открылась со скрипом, но гораздо легче, чем входная.
И первое, что я увидела ‑ огромного филина, который будто нависал над нами. Он был нарисован на скате главной крыши. Крылья его были распростёрты, будто он летел. Не знаю, как это удалось художникам, наверняка без магии не обошлось, но выглядел он объемным, создавая иллюзию огромной, но живой птицы. Филин парил… наверное, в небе. Но почему казалось, что он это небо разрывает, врываясь в реальность из небытия.
Это было так сильно, что первое время мы все трое застыли. Я больше ничего не видела, кроме филина. Не знаю, предполагалось, что это сам Айхото, его вестник или аватар, если здесь существует что-то подобное.
Всё ещё находясь под впечатлением, я огляделась.
Что я могу сказать, дорогой дневник? Где-то так я представляла себе запасники музея. Вдоль стен всё было заставлено и завалено разного рода хламом. Уверена, здесь были сплошные сокровища. Взгляд выцепил корешки фолиантов, шкатулки, несколько сундуков, сосуды, канделябры… Всё это располагалось в беспорядке, будто кто-то хотел избавиться от ненужного, но рука не поднялась выкинуть. А вдруг пригодится? Но «вдруг» так и не наступило, и ценности лежали теперь мёртвым грузом.
По лицу Тору читался восторг и благоговение. Лео тоже разглядывал богатства с интересом. А я всё равно не могла оценить реальную ценность находок. Поэтому пошла осматриваться дальше.
Арочные проёмы в стенах вели малые залы. В первом на куполе был искусно изображён восход в горах, во втором — полдень в долине, в третьем — закат у реки. Видимо, пристройки располагались по сторонам света. Краски почти не потеряли яркости. Впрочем, сложно об этом судить. Я же не знаю, как здесь всё было в лучшие времена? Здесь тоже был разбросано, заставлено, засыпано пылью. Полуденный шатёр протекал, поэтому то, лежало там, прогнило и почернело. Я даже заходить туда не рискнула. Не хватало провалиться! Я это дело знаю, умею и практикую. Не с моей удачливостью рисковать.
Негромкие голоса моих спутников было прекрасно слышно в любой части храма. С акустикой архитекторы основательно заморочились.
— Нашёл, что хотел? — спросил Лео.
— Я не знаю, что ищу, ‑ признался Тору.
Прекрасный геройский ход: пройти хрен знает сколько, туда ‑ не знаю куда, чтобы поискать то — не знаю что, в которое на старте родонец, по его признанию, не до конца верил!
— А ты получил, что хотел? — задал он встречный вопрос.
Лео молчал.
Увы, тут я тоже ничего не могла помочь. Жаль, если путь, пройденный нами, оказался дорогой в никуда. У нас только появилась цель, как почти сразу оказалось, что она ложная.
С другой стороны, может, здесь, среди этого хлама, рухляди и прочих антикварных богатств, Леонарду удастся найти что-то, что очень нам поможет. Учитывая опасное окружение, копаться здесь не получится, но у Лео есть виртуальный склад. Можно туда накидать всякого подозрительного на вид и быстро отсюда свалить.
Но я не стала вмешиваться в мужской разговор. Уж у кого-кого, а у Верховного мага Ледении мозги работают не хуже моего. Прекрасно сам справится.
…А если не справится, то я подскажу.
Сейчас только осмотрю последний зал, ‑ точнее, первый, тот, который мы между делом прошли на входе. Судя по мотивам росписи остальных, он был посвящён ночи и выходил на север. Символично. Вообще, здорово придумано с мистической точки зрения: неофит выходит из сумрака к свету покровителя, и проходит все стадии жизненного цикла, неизменно возвращаясь к тому, откуда вышел — во тьму. Мне было интересно, что закладывали в него архитекторы?
Жаль, что заклинившая приоткрытая дверь нарушала их замысел. Наверное, в полной темноте дыры-«звёзды» светили особенно ярко.
Вдоль стен в ночном зале обнаружились лавочки. Видимо, прихожанам следовало посидеть здесь и подумать о своём плохом поведении. Или о чём-то ещё. Культ Айхото определённо мне нравился своей глубиной.
Я тоже решила присесть и подумать. Просто отдохнуть. Это было глупое решение, учитывая, что в любой момент сюда могут ворваться враги. Но храм располагал. Звал. Убеждал. И я поддалась. Выбрала самый тёмный угол и опустилась на скамью.
…прогнившую насквозь скамью, которая подло провалилась под моим весом. Рефлекторно пытаясь удержаться, я раскинула руки и схватилась рукой за портьеру. Или что там ещё?
Больно рухнув попой на пол, я обнаружила в руках тёмную тряпку. А в самом углу, там, где только что была пустота, переливаясь дымчатым, болотно-зелёным огнём, светился шар.
Не зря же его прятали! Я подхватила его и помчалась к своим спутникам. Дверь в центральный зал с подозрительной лёгкостью — это я уже задним умом поняла, дорогой дневник! — распахнулась, и счастливая я влетела прямо в несущегося ко мне перепуганного Лео.
— Поля, у тебя… ‑ успел сказать он, прежде чем заметил вылетающий из моих рук шар.
Мы зеркально потянулись к нему, в попытке поднять, стукнулись лбами и успели лишь коснуться стекла пальцами.
Но было уже поздно.
Шар ударился об пол и пошёл трещинами.
Зеленое марево стало расползаться по залу.
Моё сердце от ужаса рухнуло в пятки.
Глаза филина мигнули и засияли зеленоватым светом.
— Приветствую тебя, потомок, в моём храме! — Глубокий бас звучал отовсюду, заполняя всё пространство и пробирая до дрожи своей торжественностью. — Поздравляю. Ты прошёл все испытания, подчинил себе воздух, землю, огонь и воду, и освободил меня из заточения. Ты достоин принять власть над этими землями, чтобы вести их к процветанию. Мой жрец проведёт обряд.
Тору потрясённо переводил взгляд с меня на Лео и обратно.
Лично я чувствовала себя как в компьютерной игре, о которых много слышала, но никогда не играла. Выполнила все квесты, прошла уровень, получи награду.
Только говорил дух не обо мне.
Он обращался в мужском роде.
И не к Тору, который являлся его жрецом.
Айхото разговаривал с Леонарду!
И ведь это было логично! Если границу миров могли пересечь только духи и их потомки, то как это удалось Лео?
Мы считали,